се забываю, что в жизни есть люди способные профинансировать как собственное расследование, так и боевые действия небольшой армии. Прямо как в фильмах. Отсюда и глупые выводы. У миллионера похитили дочь, а он даже не написал заявления. Нонсенс. Это здесь он скорее всего ничего не писал, иначе мой зад вместо кожаных белых сидений протирал бы сейчас в обезьяннике нары, а вот в Москве.... Не удивлюсь, если дело курирует сам генерал, а то и министр. С такими то бабками. А раз так, то вполне вероятно их дифирамбы в мой адрес служили лишь ширмой. Они просто хотели меня заманить. Но не вышло. И тут подвернулась Маринина мать. Думаю, если бы даже Марина ей ничего не сказала, за нее это сделал бы Сашин отец. И тогда получилось бы только хуже. Хотя еще неизвестно что он там ей напел. Может я сам Чикатило, а то и кто хлеще и ведь не докажешь. Как говорится «ложки нашлись, а осадок остался». Ну да посмотрим. Может просто хотят опросить как свидетеля? Или проверить на полиграфе? Москва как никак. Центр российской цивилизации. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Да и Вадим вроде мирно настроен. Хотя, отчего-то мне кажется, что он и есть тот самый начальник службы безопасности. А, следовательно, может и притворяться. Так же удобней. Не надо бояться что убегу, можно что ни будь вынюхать, позже возможно сыграет роль доброго следователя. Правда с его поведением это как-то не вяжется. Поболтать по товарищески не пытается, в квартире внимательно все осмотрел, но вопросов не задавал, такое ощущение, что его больше волнует сохранность Марины. Или... Я подобрался, взгляд перепуганным зайцем заметался между мужскими затылками, страх, как ни странно прошел и в душе поднял голову яростный хищник. « Первым необходимо вырубить Вадима» - зашептал он в мозгу - «забрать пистолет, а потом уж заняться водилой». Я стиснул зубы, веки прикрыли глаза, кулаки плотно сжались и я, с превеликим трудом вновь вернулся к былым рассуждениям. «Мерзавец, по-видимому, считает, что раз Александру сюда притащила Марина, то она же похищение и организовала или как минимум навела. Кто еще лучше нее мог знать где, когда и во сколько окажется Саша? Да только сама Александра. А ее уже наверняка допросили. За ними, конечно, могли и следить, но Вадим почему-то считает иначе. Отсюда и отсутствие интереса к моей персоне. Он же не идиот. Наверняка навел справки, видел убогость жилища, заметил мою мягкотелость, да и Саша, бесспорно, все рассказала. Его, конечно, могли смутить наши с Мариной чувства, и он вполне может думать, что это очередной хитрый план, но, не имея тому доказательств, лезть на рожон он не будет. А может, не хочет забивать себе голову. Сдаст нас в Москве, отчитается перед начальством и благополучно забудет. Он же не следователь, в конце концов. Он начальник службы безопасности. Хотя это лишь мои домыслы. Я, конечно, могу на него напасть. Отнять пистолет. Потом заеду, в какой ни будь лес и попробую выпытать правду, но что делать дальше? Вне зависимости от результатов мы автоматически будем причислены, к стану врага. А значит, придется скрываться, причем неизвестно где и неизвестно на какие шиши, к тому же достаточно долго, до тех пор, пока не найдутся преступники. А они не найдутся. Потому что искать будут нас. И сами мы их не найдем. Это же не кино. Следовательно, лобовая атака не выход. Нужно взять себя в руки еще раз хорошенько все взвесить и по приезду в Москву потребовать проверки на полиграфе. Надеюсь, у них он найдется. А нам скрывать нечего. Мы же не виноваты». Я нежно взглянул на Марину. Спит. Волосы разметались, ресницы тревожно подрагивают, губы струной. Наверняка снится что-то плохое. В груди защемило и я осторожно, едва касаясь подушечками пальцев, погладил любимую по шелковистой щеке: «Спи спокойно. Я никому не позволю тебя обидеть». Марина, как будто поняв мои мысли, не просыпаясь, загадочно улыбнулась. Я удовлетворенно расплылся в ответной улыбке и нехотя перевел взгляд на клюющего носом шофера: «Самое время попробовать разговорить». - Артем, засыпаешь? Может, давай я порулю. Артем даже не шелохнулся. Я легонько, левой рукой, так чтобы не разбудить девушку потряс его за плечо - Эй ты не спишь? Хочешь, я анекдот расскажу? - Нет - поведя плечом, буркнул водитель - Спи. - А ты точно не уснешь - изобразил я испуг. - А то угробишь нас всех. Бесполезно. Водитель не велся. Я с надеждой взглянул на Вадима: «может его будет проще разговорить»? - А давай я Вадима сейчас разбужу. Пусть порулит, а ты поспишь. - Не положено - как отрезал Артем, и я с грустью понял, что больше не вытяну из него ни слова. А жаль. Информация требовалась просто катастрофически. Я устало откинулся. Подголовник спружинил, голова закачалась из груди вырвался вздох и взгляд устремился, через огромный в пол крыши люк на быстро светлеющее небо. Надо поспать. Третью ночь без нормального сна я не выдержу. А для этого нужно расслабиться и подумать о чем ни будь светлом и очень приятном. Конечно же, о Марине! Но в голову как назло лезли лишь связанные с ней волненья и страхи. И тогда я взялся за дело с другого конца. Первыми вспомнились сослуживцы. Я усмехнулся. Ну и физиономии. Видели бы они себя со стороны. Хотя если к Мозгу или к тому же Чабану заявилась подобная дама я бы тоже, наверное, выглядел аналогично. Еще бы. Такая принцесса, да к тому же льнет словно кошка. Как тут не позавидуешь? А мои соседки. Перед глазами как будто включился кинопроектор. Вот мы эффектно въезжаем во двор на шикарной машине, местные сплетницы как всегда на дежурстве: на скамейке возле соседнего подъезда лузгают семечки, разрабатывая язык. Заметив машину, настораживаются, взгляды переходят в сканирующий режим. Гусыня - невысокая полная женщина, прозванная так за переваливающуюся походку и резкий гортанный голос своими же острыми на язычок соратницами, аж привстает. Я смущенно вываливаюсь из машины, рука неловко поддерживает Марину, краем глаза отмечаю возникший в сорочьем царстве ажиотаж, Марина с любопытством осматривается, и я быстро увлекаю ее в убогий подъезд. Мне, конечно, ужасно приятно вышагивать рядом с подобной красавицей, но в то же время неловко. За грязный двор, несмотря на то, что он мне очень дорог. Здесь прошло мое детство. За взявшие его в полукольцо ветхие гаражи и сараи, между которыми мы так любили играть в войнушку и прятки. Но больше всего, за невоспитанных сплетниц, которые время от времени тыкают в нашу сторону пальцами. Родители на работе, и мне не хочется, что бы Марина представила их такими же: безвкусно одетыми, плохо пахнущими, беспардонными. Хотя, если она живет в частном доме, да еще в деревне, то шоком для нее это стать не должно. Но тем не менее. Я горжусь родителями. Оба несмотря на то, что мать из села, а отец из деревни, солидные интеллигентные люди. Кандидаты наук, преподают в Чувашском Государственном университете. Одним словом не чета этой серости. Вадим как назло тащится следом. Все попытки отшить он или сводит к шутке или попросту игнорирует под заливистый смех Марины. Надо отдать должное, мерзавец красив, статен, умен, понимает толк в юморе, а самое главное необычайно уверен в себе, а оттого буквально пышет добродушною снисходительностью. Я ощущаю себя рядом с ним чем-то мелким и мерзопакостным, вроде гнома. А оттого еще больше злюсь, ревную и еще больше проигрываю. Но Марина, будто этого не замечает. С любопытством осматривает квартиру, читает корешки книг, листает альбомы, пытливо расспрашивает о каждом запечатленном на фото, особенно если этот запечатленный относится к женскому полу, одним словом чувствуется - все связанное со мной, девушке не безразлично. И даже больше. Тщательно не показывая вида, она ревниво ищет соперницу. Я чувствую, как меня медленно заполняет вся гамма самых противоречивых чувств. Я сгораю от счастья и от стыда, любовь и ненависть переполняют меня через край, хочется плакать от жалости и в то же время смеяться от веры в удачу. Мне кажется, будто я начинаю сходить с ума. За спиной будто бы вырастают крылья. Я ощущаю их мощь, тело становится легким, в голове проясняется, мерцающие за стеклом люка звезды неожиданно складываются в знакомые, но непонятные символы я пытаюсь взлететь. Подпрыгиваю. Еще и еще. Что-то держит. Опускаю глаза и едва не вскрикиваю от ужаса. Вместо знакомого, привычного тела - мохнатое туловище тигра. Но ужасает меня почему-то не это, а облепившие лапы сотни, а то и тысячи крошечных комароподобных человечков с длинными, тонкими и прозрачными, как леска носами, заканчивающимися в недрах густого тигриного ворса. Да это вампиры! - Осеняет меня. - Они пьют мою кровь! Я отчетливо вижу, как алая жидкость струится по хоботкам, одни человечки приветливо улыбаются, машут мне ручками, лица их благообразны и даже красивы, другие, уродливые, свирепо вращая глазами, всячески пытаются укусить. Несколько мелких гаденышей даже, погано хихикая, нагло справляют на мой хвост нужду, но все они, до единого, кто-то больше, а кто-то меньше буквально на глазах надуваются кровью. Моей. Я дергаюсь, пытаюсь, от них избавится, подпрыгиваю, затылок ударяется о подголовник, я распахиваю глаза. Неяркий утренний свет на мгновение слепит. Сердце неистово бьется, воздуха не хватает, ощущение такое, будто я вынырнул с большой глубины. Но я успеваю заметить, тело мое и вампиров поблизости нет. С облегчением понимаю - сон. Взгляд фокусируется за окном. По телу пробегают мура