то не блажил « доктора сюда, здесь человеку плохо» или «нашатыря несите, дама в обмороке». Все просто сидели и тупо ждали, пока к бедолаге вальяжно подкатит дворецкий. Старый хрен, несмотря на свое совсем еще недавнее плачевное положение, тоже с сочувствиями не торопился. Подойдя к горемыке, и нехотя обойдя ее по кругу, он, словно это была не девушка, а кучка чего-то непонятного, но в тоже время вполне вероятно заразного, бесцеремонно ткнул ее носком туфли в бок, и видимо поставив диагноз, вынес ей приговор - Симулянтка. Кончай притворяться. Ишь, тоже мне тут барышня объявилась. В обморок она падает. Да я вот сейчас как кликну охрану, да как велю им тебя за волосы в пыточную-то сволочь, да высечь там по мягкому месту, так ты у меня враз все эти барские замашки из головы выкинешь. Фефела деревенская. «Ишь старый мерзавец как заговорил» - мелькнуло у меня в голове - « Я тут за него заступаюсь, значит, а он подлец едва отлегло так давай на других, более беззащитных батон крошить». Ну, погоди, коварно решил я, в следующий раз хоть весь лоб себе расшиби, даже не почешусь. Дедовская терапия между тем, как это ни странно, подействовала. Коматозная дамочка тут же открыла глаза и, встав на коленки, сопя и тихонько бубня себе что-то под нос, словно тяжелый танк, поползла за кувшином под стол, где, судя по звуку, ее и застукал еще один приступ падучей немощи. Посучив штиблетами сорок последнего размера, надетыми на босу ногу и пару раз жалобно пискнув, «кисейная барышня» снова затихла, не забыв, правда перед этим удернуть свои ходули под стол и вытолкнуть наружу кувшин. Рокировка - подумал я, не сдержав легкой ухмылки - но вот из-за чего весь этот сыр-бор? Непонятно. Дворецкий, между тем, позабыв про всякие приличия, задрал скатерть и чуть ли не лез под пышный подол мигом зардевшейся голубоглазой скромницы. - Марийка, немедля вылазь - не обращая никакого внимания на робкие протесты голубоглазки, визжал старикан - Не то хуже будет. - Сиди, сиди - не сдержалась и буквально заржала давно уже улыбающаяся во все тридцать два зуба, Антуанэта - А то ведь я страсть как «кровавую Мэри» люблю. -Так вот где собака зарыта! - наперебой загалдели сидящие за столом родственнички Марины, которые, по-видимому, как и я до сих пор терялись в догадках - Ее оказывается, Марией зовут. -Да, да - бросив дохлое дело, закивал дворецкий - Она у нас новенькая. Многого еще не понимает. Неделя как из деревни. А там сами ведь знаете, что судачат. - Выползай, дурында - снисходительно приказала отсмеявшаяся Антуанэтта, заглядывая под стол - Томатный сок это, с водкой. Поменьше брехни деревенской слушать надо. Я кровь не пью. Скатерть зашевелилась, являя на свет перепуганное Марийкино лицо с большими коровьими глазами, и в этот момент неожиданно влез князь Иван. - Да это точно. Она кровь не пьет.- И сделав паузу, добавил - По крайней мере, до ужина, если брать в прямом смысле этого слова. Третий обморок, по-моему, был настоящий. Представители местного «Чопа» отставив свои алебарды и путаясь в длиннополых кафтанах, напомнивших мне шинели, но только пошитые на Зайцевский лад, обреченно подхватив габаритную тушку служанки поволокли ее прочь из зала. Такие мелочи, как волочившаяся по полу коса и задравшийся до белых панталон подол, по-моему, их нисколечко не волновали. Дворецкий, как я заметил, тоже не очень то переживал о выбывшем кадре, как впрочем, и все остальные, как ни в чем не бывало продолжившие прерванную трапезу. Здесь определенно каждый был сам за себя. Человек - человеку - волк. Правда, если быть честным, мне тоже было бы глубоко наплевать на всех присутствующих, если бы не одно но. Марина, доселе не вписывавшаяся в это пирующее сообщество чокнутых родственничков, с каждой минутой все больше и больше теряла, эти так нравившиеся мне отличия. Я даже начал боятся, что в скором времени они будут сведены лишь к банальному несоответствию одежды. -Неужто я мог в ней так ошибиться? - словно загнанная в ловушку крыса, металась у меня в голове паническая мыслишка. - А может быть, она просто подыгрывает своим черствым родственникам? « Да нет» - тут же одергивал я сам себя, вспоминая искренний смех Марины - « не похожа она на актрису. Хотя. Сомневаться в актерских способностях женщин, мне пока что ни разу еще не приходилось» Дворецкий, между тем, вновь понес ахинею, благодаря которой «повелители» и «властелины» принялись плодиться с такой быстротой, что им позавидовали бы кролики в брачный период, а у меня зародилось весьма стойкое подозрение об умственных способностях, как дворецкого, так и помпезно расшаркивающихся родственничков Марины. Да и что я еще должен был о них думать, когда тощий тип в темно- синем охабне, объявленный Генрихом как средний сын князя Вяземского - Евгений, опять заявил о своих правах на всю воду? Ну ладно б сказал арендатор пруда, или озера, на худой конец всех водоемов в округе, не жалко, но повелитель, да еще водной стихии - это уж чересчур. Он что Нептуном себя возомнил? Или еще, каким божеством покруче? Мальчик наверняка в зеркало давно не смотрелся. Лицо у него конечно интеллигентное, спорить не буду, для князя оно может быть самое то, но вот для повелителя больно уж детское. Прям не лицо, а попка младенца. Ни морщинки, ни волоска, если конечно не принимать в расчет ресниц и бровей. А ведь дядька постарше Марины. Да и манеры у него слишком уж женственные, да и имечко я бы сказал, далеко не фонтан. Женя. Поди, разбери тут какого он рода. Хотя лично для себя я уже все решил. Сподвижник Пенкина и Моисеева. Слизняк, одним словом. Но смазливый. Девчонкам такие ухоженные и обходительные типчики обычно по нраву. И как бы в подтверждение мыслям дворецкий представил супругу пижона - княгиню Анастасию. Стоит ли говорить, что ей оказалась сидящая рядом с ним юная «скромница». Грациозная, в голубеньком платье времен Людовика, со всеми подобающими по этому случаю атрибутами, в виде корсета, корсажа и кучи шнурочков, она словно былинка, пробивалась на свет из недр гигантского куполообразного подола, из-за размеров которого, понять сидела она или стояла, я так и не смог. Но спинки от стула за ее спиной не было. Как впрочем, к моей большой радости и не было у нее всевозможных регалий и заслуг перед миром. Княгиня и все. Привычно зардевшись и потупив глаза, она удостоила меня легким, едва уловимым взмахом пушистых ресниц, на что я ответил чуть более энергичным кивком головы. Следом за ней шел Иван, младший сын князя Вяземского, так называемый повелитель огня, заочно окрещенный мной «хряком-юмористом». Не знаю уж, каким он там повелевал огнем, но пожрать этот типчик любил, причем, совершенно не утруждаясь правилами хорошего тона и этикетом. Жрал он безостановочно и безразборно, обильно заливая съеденное вином. Мясо перемежалось вареньем, варенье рыбой, а та в свою очередь медом и снова мясом. И так бесконечно. Не князь, а какая то мясорубка. Правда, надо отдать ему должное, ради моей персоны он все же сумел совладать с аппетитом. С грустью, как будто в последний раз, взглянув на куриную ножку, зажатую в кулаке, он, тяжко вздохнув, отложил ее в сторону и, вытерев жирные руки о свой кумачовый кафтан, повернулся ко мне. - Ну, как тебе наша семейка? Все еще породниться хочешь? Вопрос, надо признаться, застал меня врасплох. Выручила Марина. - А тебе то что? Или ты боишься, что больше на дармовщинку пожрать не сможешь? По залу прошелестел легкий смешок. - Давай сестренка - сразу же насупился «повелитель огня», печально беря с тарелки отложенный окорочок - попрекай куском хлеба. Мы нынче все стерпим. - Надо же какое смирение - восхитилась Марина - Жаль только, зрение тебя подвело, хлебница чуть дальше стоит. - Вот видишь - меланхолично кусая куриную ляжку, мгновенно парировал князь Иван - Я даже вкуса не чувствую. Мне все едино, что хлеб, что деликатесы заморские, какая разница, когда у всех горе. А ем я, чтоб нервы свои успокоить. - Ну, вот и успокаивай тогда дальше, - тут же посоветовала братцу, «заботливая» сестренка. - И вообще, по-моему, что-то уж слишком все затянулось. Не пора ли нам закруглятся? - И правда - поддержала Марину мамаша - Генрих, поторопись, давай. Люди итак с дороги устали, а тут ты еще еле шевелишься. - Простите княгиня - сухо извинился дворецкий - Служителей культа не представлять? - Да давай уж - милостиво махнула рукой Марина - Но быстро. - Астролаптикус Иннокентий - торжественно провозгласил дворецкий и тут же сник под смешочек Ивана. - Так его Генрих - поддержал дворецкого «повелитель огня» - Не бойся. Лапоть он и есть натуральный. - Астроляпикус - вскинулся, было, дворецкий, но, посмотрев на Ивана, опять стушевался. - Вот-вот. Ляп на ляпе, а жрет, между прочим, побольше меня - не преминул желчно заметить Иван, пододвигая к себе огромное блюдо с запеченной стерлядкой.- Кровопивец заморский. - Астрономикус? - с надеждой воззрился дворецкий на долговязого, облаченного в черную, сплошь усыпанную серебряными звездами мантию и такой же колпак, хозяина трудной фамилии. - Генрих, не обижай настоящих ученых - с укором во взгляде, глумливо прочавкал Иван и видимо решив, что не хватает скабрезности, тут же добавил - Ты букву «Н» на «Г» замени, в таком виде он больше здесь пригодится. После непродолжительного хихиканья, причем как я заметил, смеялись все кроме князя Евгения, каждый счел своим долгом помочь, растерянно переминающемуся с ноги на ногу Генриху. - Астрохвостикус - Астролапик