а подробностями к Марленычу - перебил меня князь - Он любит на эту тему трепаться. Или в библиотеку. Если в бумагах копаться не лень. - Извини. Ну и что там дальше? - А - оживился Иван. - Так вот. Сидим значит, мы пьем. Слышим выстрел. Видать Колян цель обнаружил. Разлил я еще по единой, выпили и тут наш охотник заваливается. Кафтан порван, в грязи, в прошлогодних репьях, на голове мокрый треух утыканный веточками - не князь а шишига болотная. Ну мы ему естественно налили, а закуски говорим нет, вся по лесам разбежалась. А он нам гордо так: «Сейчас бабы ощиплют, и будет вам закусь». Мы выглянули и точно кого-то ощипывают. Причем рядом с кухаркой целая куча дичи белеет. А на улице дождь, темно нам до кухни бежать неохота, мы к Николаю. Как говорим умудрился? А он: «По следам выследил. Потом замаскировался, подполз с наветренной стороны, курок взвел и вжарил по ним не вставая. Уцелевших прикладом добил». И тут страдник влетает, ну мужик из деревни. В ноги бухается и давай причитать. И что ты думаешь выясняется? Оказывается братцу приспичило по тяжелому. Лезть в темные, мокрые кусты он естественно побоялся, а потому взял да и пристроился на дороге, да там же и вырубился со спущенными штанами. Ладно мужик мимо шел. Узнал его и затащил в свой курятник. Пока за лошадью бегал, наш горе охотник очнулся, решил что наткнулся на дичь и устроил безмятежно посапывающим пернатым Варфоломееву ночь. Уцелел только петух. Видать побоялся с мужиком один на один выйти. - Петух? - Я вообще - то братца имел в виду. - заржал собеседник. - Но это еще только присказка. Сказка впереди. Мужику мы деньги отдали, куриц пожарили, снова выпили, сарайной дичью закусили и тут Николай как взвоет. Ему оказывается в мясе дробинка попала. Да так неудачно, что отколола от переднего зуба здоровый кусок. Мы естественно ржем, а ему не до смеха. Зуб хоть и не болит, но вот острая кромка губу царапает. Ну он и попросил нас снять с зуба фаску. А нам что, сказано - сделано. Не знаю уж откуда Крестопузец добыл старый ржавый трехгранный напильник, но зуб мы ему подточили. Правда для обезболивания пришлось пациенту налить стакан водки. Колян естественно отрубился, но зато операция прошла безболезненно. А на следующий день спозаранку его истеричка примчалась. Визжит, ножками сучит. Я не в понятках, да еще с бодуна. И тут она Николая из-за спины выуживает. Я как только его увидел чуть со смеху не загнулся. Губы как лапти, сам белый как саван, а зубы, ну ты их видел -маленькие и треугольные, как у вампирчика. Оказывается по пьяни у нас напильник все время соскальзывал и в результате мы ему вместо одного сломанного подточили все передние зубы да еще и весь рот ободрали. - Ну тогда понятно почему она хотела тебе отпилить одно место тупым напильником. - Э. Так я же не один ему зубы точил. Да и вообще, спасибо должна сказать. Как ты думаешь, кто ей подкинул мысль закосить под вампиров? - Ты? - А то. Их же в деревне ни в грош не ставили. Кольца у них нет. А им это ужасно обидно. Ты же видел Антуанетту. Ее хлебом не корми, дай покомандовать. Вот я и предложил ей Коляну имидж сменить. Глядишь деревенские и зашугаются. - Так значит они не вампиры? - Да нет конечно. Только пыжаться, чтоб народ в страхе держать. Правда энергию из крови получать насобачились. - Но он же повелитель земли. - Прикинулся я простачком. - Зачем ему это? - Какой он повелитель. Он даже женой повелевать не может. Ты что не заметил? Сама ни одного крутого мужика не пропустит, а этого дурачка чуть ли не в поясе верности держит. За Дракулу помнится бедолагу чуть не кастрировала. - Иван засмеялся - Умора. Я конечно как всегда крайний оказался. Но это того стоило. Представляешь, Антуанетта, лично сшила дурацкий вампирский костюм, загримировала супруга, придумала текст и легенду и даже разведала в каком доме живет самая глупая и болтливая баба, но сама в первую ночь не пошла. Якобы из-за легенды. По которой чтобы реабилитироваться перед деревенскими, она решила всем объявить, что ночью когда Колян пьяный валялся возле деревни, на самом деле он был вовсе не пьян, а высушен залетным вампиром. На следующую ночь, он естественно превратился в вампира сам и высушив жену отправился в деревню на поиски новой жертвы. Но я думаю она просто не хотела позориться если что то сорвется. В результате же. Новоиспеченный вампир вмазал по дороге для куража, в темноте завернул совершенно в другую избу, к семидесятилетней полуглухой бабке Глафире с дочкой Маланьей, а дочка я тебе скажу мужик в юбке и начисто позабыв текст и сценарий, взобрался на печку и склонившись над спящей старухой замахал как петух обшлагами и закудахтал что он граф Дракула. И тут же схлопотал по затылку. Очнулся Колян, как он утверждает только под утро. На огороде. Замерзший как цуцик и с шишкой на голове. И тут его осенило. Видать с перепугу. Он сбросил одежду, посыпал ее золой и в одних труселях ломанулся домой. Маланья в принципе говорит то же самое. Якобы треснула кровососа сковородой и вышвырнула в огород. Утром нашла одежду и горстку пепла. Но вот бабка Глафира, под великим секретом, поведала всей деревне, что ночью к ней заявился граф Трахула, но мерзавка Маланья им помешала. Сначала стукнула сковородой, а потом пообещав ему о чем, то молчать до утра вытворяла такое, что окромя графа Трахулы вряд ли кто выдержал бы, да и тот видать так умаялся что далее огорода уйти не смог. Бабка Глафира даже всплакнула над пеплом. Антуанетта же, естественно зная лишь версию мужа, решила ковать железо пока горячо и в тот же день сшив балахон для супруга и нарядившись в пышное с длинным шлейфом черное платье сама, вместе с отбрыкивающимся Коляном, предварительно запустив «дезу» в массы, отправилась в полночь пугать деревенских. А чтобы засветившегося муженька было трудно узнать, да и для пущего страха, она намазала ему физиономию кровью. Успех над сказать, был оглушительный. В прямом смысле этого слова. В деревне визжали и верещали так, что слышно было даже в дальнем конце замка. Я до сих пор удивляюсь как их не прибили. Зато Антуанетта на следующий день буквально светилась от счастья. Правда лишь до тех пор, пока не узнала, что думают о них в деревне. - Ты хочешь сказать - округлил я глаза - Что раз Князя Николая нашли со спущенными штанами, а вампира звали граф Трахула, то все решили... - Теперь их в деревне иначе как трахуленышами не величают - заржал собеседник - Но зато боятся. Особенно мужики. Никто не хочет стать заднеприводным. - Прикольно - я усмехнулся. - Я бы ни в жисть такое не выдумал. - Ты думаешь, я бы смог? - Так это что, правда? - А ты как думал. Решил, что я байки травлю? - Но они же княжеского рода. На них люди смотрят. У меня сослуживцы - покривил я душой - с тремя классами образования и то себя так не ведут. Я бы наверно со стыда на их месте помер. - А они меня все время стыдят. Считают, что я себя как дурачок веду. Вернее Антуанетта. Колян то нормальный когда один. Эго эта фурия портит. Да и фиг с ними. Главное, что ты нормальный мужик. Ну вот и пришли. Добро пожаловать в мою скромную обитель. Давай выпьем. - Не дал мне даже оглядеться Иван. В пухлых руках, как по мановению волшебной палочки оказались два золотых, инкрустированных разноцветными каменьями, фужера и серебряный, увитый чеканной лозой, запотевший кувшин. - Ты такого не пробовал. Ему лет пятьсот, не меньше. Вино заструилось расплавленным золотом, зажурчало, со дна фужера взметнулись брызги, и он мелодично запел. Я невольно залюбовался. Мне показалось, что я приобщаюсь к чему-то великому, к какому-то таинству. Стоит лишь взять фужер, прикоснуться губами к янтарной амброзии и вся ее, накопленная за многие века, сила и мудрость вольется в меня без остатка. Вытеснит все наносное, возвысит над серой обыденностью и сделает неуязвимым. Фужер запотел, я подался вперед, пальцы обвили холодное мокрое золото, дрожь пробежала по телу, и жажда, огромная и необузданная, обрушилась на меня всепоглощающей снежной лавиной. Я судорожно сглотнул и ощутил себя маленьким высохшим кактусом. - За нас - Иван поднял наполненный до краев фужер - И за хрен с ними. Его фужер с силой ударился в мой, глухо звякнуло, нектар, расплескавшись, взлетел над фужерами, перемешался и крупный янтарный дождь оросил неспокойные глади амброзий, запястья и белоснежную скатерть. - Тише ты - вскинулся я, словно месяц не пивший верблюд - Расплескаеш! - Привыкай. - Усмехнулся Иван. - Тут иначе не пьют. Все боятся, что их отравят. - Да уж, при таком чоканье, яд точно будет в обоих бокал. А как же магия? Не проще прочитать заклинание? - Не все же маги. Да ты не бойся, здесь давно уже никого не травили. Так что это больше традиция, ну и на всякий случай. Зачем людей искушать. Фужер замер на полпути, я с подозреньем уставился на Ивана. - Не боись - Князь засмеялся, и широко открыв рот, словно в топку вплеснул благородную жидкость. Толстые губы сомкнулись, кадык как кузнечик подпрыгнул и глазки - бусины масляно заблестели. - Видишь, я выпил. Я с вожделеньем взглянул на янтарную жидкость, во рту пересохло, фужер прикоснулся к губам и вдруг меня словно ударили в нос. Я почувствовал тонкое, едва уловимое амбре самой обычной браги. Наваждение спало, амброзия превратилась в обычный перебродивший сок, пить расхотелось и я, с отвращеньем, отставил фужер. - Ты чего? - Поросячьи глаза собутыльника стали как пятаки.- Я же не отравился. - Извини - виновато замямлил я - Настроения нет. - Так для того и пьем, ч