Оттуда и пошла тарантелла — народный танец, в котором пары кружились, и женщины в развевающихся юбках яростно топали ногами. Историки утверждают, что танец этот коренится в ритуалах, посвященных Дионису, и что с началом крестовых походов выражение плотских желаний стало рассматриваться как болезнь. Разумеется, чаще всего эта «болезнь» поражала людей во время сева и уборки урожая, когда крестьяне исполняли древние «разнузданные» пляски плодородия.
В Америке и в Австралии мужчины толпами валили в театр, хотя многие оставляли дома жен и дочерей. От чего, спрашивается, они оберегали женщин? Уж не от мыслей ли о том, что у женщины могут быть свои собственные желания? Что такое тарантелла без паука, и о чем заставляют вспомнить эти древнейшие создания? В царстве символов паук связан с чем-то таящимся в темных глубинах. Ну-ка, вдумайтесь: что темное, шерстистое крадется под покровом темноты? Что может таиться в ящике, где собрано то, о чем надо молчать? В нашем темном ящике с многочисленными табу? Давайте еще раз подумаем о пауке. Согласно древнегреческому мифу, Арахна сплела платок, изображавший любовные утехи богов Олимпа. Разгневанная Афина покарала Арахну, превратив ее в паука[53]. Таким образом, с античных времен образ паука и выражение сексуальности связаны между собой.
А что же настоящий живой паук? «Черная вдова» пожирает оплодотворившего ее самца. Для этой самой прожорливой из тварей (и ее австралийской родственницы под названием «красная спина») акт размножения превращается в танец смерти, хотя, впрочем, самец охотно отдает себя на съедение. Вспомните о тех мужчинах, что набиваются в зрительный зал и попеременно сыплют то оскорблениями, то комплиментами, поскольку они разрываются между восторгом и возмущением.
Лола переезжала из одного города в другой, и постепенно «Танец с пауком» изменялся, обретая иные сюжетные повороты. Тварь уже не удавалось благополучно вытрясти из одежды: паук успевал укусить свою жертву. Яд растекался по жилам, и Лола на сцене теряла силы либо кружилась до умопомрачения. В этом новом варианте представления ей приходилось танцевать без остановки, пока яд не вымывался из тела, иначе ей грозила неминуемая смерть. Представление стало еще более захватывающим и напряженным. Зрители с тревогой наблюдали, как Лола танцует до полного изнеможения. Порой казалось, что битва со смертью будет проиграна. Однажды Лола рухнула без сил и осталась лежать на сцене, а музыка продолжала играть. Тянулась минута за минутой, Лола не двигалась. Рабочим сцены пришлось самим поднять ее и увести со сцены. Кроме того, случались и другие неприятности. В труппе вспыхивали ссоры, пропадали деньги, сбегали актеры. В штате Новый Южный Уэльс во время представления в здание театра ударила молния.
Лола только что начала танцевать, как вдруг сверкнула ослепительная вспышка и раздался страшный удар грома. Светящийся шар пролетел сквозь черепичную крышу и пал на сцену, едва не задев Лолу, которая отпрыгнула и упала. Сверкнула еще одна вспышка, запахло как будто порохом. Сцена разломилась надвое, декорации загорелись. Театр наполнился дымом, пронзительно завопили женщины. Забегали рабочие сцены, пытаясь сбить пламя; импресарио кричал, чтобы тащили ведра с водой.
Среди общей паники Лола подхватила юбки и кинулась к рампе. Занавес упал у нее за спиной, и Лола вскинула руку:
— Не будем бояться! Представьте, что гром и молния — часть представления. Старый порядок рушится, однако поднимется новый, помяните мои слова! А сейчас продолжим!
Занавес снова поднялся, открыв взорам тлеющие остатки декораций; на них то и дело вспыхивали языки огня. В оркестровой яме подала голос одинокая скрипка, и Лола начала танцевать. Колеблясь на краю погубленной сцены, она неотрывно глядела в небеса, молча призывая стихию нанести еще один удар, отчасти даже надеясь, что это случится, что новый удар молнии раз и навсегда положит всему этому конец. Посреди царящей в театре сумятицы она продолжала танцевать. Она бы танцевала даже в гибнущих Помпеях, даже если бы наступил конец света. Зрители уходили из зала. Не в силах оторвать взгляд от по-своему пугающего действа на сцене, они пятились шаг за шагом, пока наконец зал не опустел.
53
Автор не совсем верно излагает известный миф: Афина в гневе разорвала сотканный Арахной платок и ударила девушку челноком. Не в силах перенести гнев богини, Арахна повесилась. Однако Афина вынула ее из петли и превратила в паука, который вечно висит на паутине и неустанно ткет пряжу.