Я так и загорелась.
— И правда! В «Хромом бесе» множество танцев — гавот[18], тарантелла[19].
— Фанданго[20] в «Фигаро», — подхватила мисс Келли, — качуча в «Гондольерах».
Я хлопнула в ладоши, метнулась на сцену и сделала несколько танцевальных па.
— В школе мы разучивали болеро[21], мазурку[22] и менуэт[23]. А в Индии я немного училась местным танцам. Сейчас покажу.
Согнув колени, как учила Сита, я руками изобразила над головой птиц, затем — распускающиеся цветы. Начала покачивать бедрами, двигая глазами туда-сюда.
Мисс Келли расхохоталась.
— Вы похожи на дурочку. Или на шлюху при храме.
— По-вашему, этот танец некрасив?
Покачиваясь из стороны в сторону, я неожиданно осознала, что уже видела нечто подобное на сцене — танец цыганки в опере Мазилье, — и принялась соединять одно с другим. В Индии, на маскараде, мне как-то раз довелось изображать цыганку. «Да-да, вот оно!» — билось в мыслях, пока я танцевала.
— Несомненно, у вас есть талант, — объявила мисс Келли. — Только я не уверена, что правильный.
В моей собственной гостиной актерские таланты пригождались в полной мере; откровенно говоря, их даже не хватало. Слабенький детский голосок неожиданно оказался достоинством, а не недостатком. Граф Мальмсбери был очарован тем, как сидит на мне платье с низким вырезом — не висит, как на вешалке, а облегает пышную грудь; о моем неанглийском произношении он ни слова не сказал. Довольно скоро граф вышел из роли заботливого папаши и начал заявлять на меня иные права, и тут пришлось пустить в ход все свои таланты и изобретательность, чтобы удержать его на расстоянии.
Я разучивала в его присутствии танцы: нарочно медлила в позе умирающего лебедя, позволяла платью соскользнуть с плеча честолюбивой куртизанки; я веселила графа пляской молодой селянки, услаждала его, на миг являя взору щиколотку либо икру. Стоило моему покровителю подобраться ко мне слишком близко, как я принималась льстить и взывать к его чувству чести. Я играла роль доверчивой и чувствительной молодой актрисы, бесконечно благодарной за отцовскую заботу, и графу было непросто со мной спорить.
Сеньор Антонио Эспа был уроженцем Испании. Он воплощал в себе самую суть испанца — романтического, яростного и страстного; был обладателем смоляной шевелюры и сверкающих глаз, как положено выходцу из его страны. Сеньор Эспа работал за кулисами Королевского оперного театра, и ни один спектакль не обходился без его участия. Он обучал балерин тонкостям испанского танца, пытаясь вдохнуть пламя в их выступления. Если в какой-нибудь новой постановке звучала испанская речь, сеньора Эспу приглашали, дабы придать сцене большую достоверность. Порой, если у него лежала к тому душа, он обучал танцам частным образом. К нему-то я и прибыла, в студию на Ковент-Гарден, с рекомендательным письмом от мисс Келли.
Меня встретил не слишком молодой мужчина с крашенными в черный цвет волосами, намечающимся брюшком и широкой бочкообразной грудью. Хоть я и была слегка разочарована, показать этого не осмелилась. Сеньор Эспа был облачен в узкие черные штаны и короткую куртку; также на нем были сапожки с высокими каблуками. Меня поразили его густые брови — и невероятное чувство собственного достоинства.
Он провел меня в студию, где стены были увешаны зеркалами, а в углу праздно сидел гитарист.
— Aqui[24]. Встаньте прямо! — велел сеньор Эспа, стукнув тростью в пол.
Прочитав рекомендательное письмо, он с суровым выражением на лице обошел меня по кругу.
— Сеньора Келли полагает, что у вас есть способности.
— Она слишком добра, — ответила я.
Сеньор Эспа сверкнул на меня глазами и опять стукнул тростью.
— Вы умеете танцевать? Si или no?
— Умею.
— Es serioso?[25]
— От этого зависит моя жизнь.
— Миу bien[26],— сказал он. — Начнем сразу. Позвольте, я покажу.
Сеньор Эспа щелкнул пальцами, и гитарист заиграл. Сеньор с виду был неказист, но в танце совершенно преобразился. В течение нескольких мгновений он мог передать и гнев, и страдание. Густые брови сошлись к переносью, где залегла глубокая складка. Руки были точно птицы — они танцевали, порхали, отчаянно метались. Каблуки выбивали дробь ярости и желания, и сеньор Эспа даже сделался неожиданно красив. Когда танец закончился, его лицо блестело от пота, влажные черные пряди прилипли ко лбу.
19
20