При виде сокрушенного лица Хранителя торговец улыбнулся. Девушка все предусмотрела, даже их возможные денежные трудности. Аэль признал, что недооценил Алиенору. Может, она и правда не так глупа, как он полагал.
– О нет, совсем забыла о корме для лошадей!
Эти слова вырвали юношу из размышлений. Она собралась взять с собой в Пустыню лошадей?
– Ты шутишь, да?
Алиенора угрожающе обернулась.
– А похоже на то?
– Не можем же мы взять с собой лошадей в пустыню! Они умрут от жажды!
– Я уже пересекала пустыню с Мистралем – и он прекрасно справился.
Аэль вздохнул. Он уже хорошо знал, что девушка так просто не сдастся, но на этот раз и он так просто не отступит.
– Да ведь ты сама говорила, что нам придется пересечь подвесной мост, опасный даже для людей. Разве нет?
– Этот мост висит уже пять веков, вряд ли четырем путешественникам под силу его проломить, – ответила Алиенора. – К тому же если мы оставим лошадей здесь, остаток пути нам придется проделать пешком, а это нас только замедлит. Понимаешь, к чему я клоню?
Аэль все прекрасно понимал. Если путешествие затянется, ему придется терпеть свою спутницу еще дольше, а этот вариант молодой человек даже не рассматривал. Девушка и так уже достаточно действовала ему на нервы.
– Пожалуй, – сказал он, напуская на себя соответствующий вид, – твоя идея не так уж плоха.
Алиенора рассмеялась и забрала кошелек у юного аристократа.
– Так я и думала!
– Ликер Идрисса, пожалуйста.
– Сей момент, господин.
Как они и договорились, Алиенора отправилась покупать корм для Мистраля и Изиды. Она попросила юношу подождать ее в таверне, и тот, мечтая хоть недолго побыть в одиночестве, согласился без колебаний. Молодому Хранителю нужно было побыть наедине со своими мыслями.
Хозяин наполнил его стакан странным напитком пурпурного цвета. От его поверхности поднялось фиолетовое облачко, а потом сразу же рассыпалось легким порошком со сладким мускусным ароматом. Аэль поднес ликер к губам, и по его телу разлилось приятное тепло.
Он подумал о Лазериане, который все еще был в Академии и наверняка сейчас искал надежную зацепку, чтобы выкурить Охотников из их логова. Юноша дорого заплатил бы, чтобы разделить это задание с другом, а не торчать наедине с Алиенорой в этой глуши. Хотя он был уверен, что товарищ оценил бы девушку – она обладала теми качествами, которые тот безуспешно пытался привить Аэлю. С раннего детства Аэль считал единственным образцом для подражания своего отца – Риваллона Тиерана, самого знаменитого Хранителя в столице. Риваллон всегда возлагал большие надежды на старшего сына, обходя вниманием младшего, Гленна, – тот видел в брате соперника и стремился победить его во что бы то ни стало. В свои двадцать три года Гленн, без всяких сомнений, был подающим надежды Хранителем, но до старшего брата, который не переставал совершенствоваться день ото дня, ему было далеко.
Аэль жалел о том, что установил дистанцию с Гленном. Со временем это расстояние разрослось до размеров оврага, а потом и вовсе превратилось в непреодолимую бездну. Теперь оно достигло таких масштабов, что, когда Аэля спрашивали о ближайших родственниках, он отвечал, что вырос один в семье. И юноша прекрасно знал, что за его спиной Гленн говорил то же самое.
– Так, значит, ты теперь пьешь без меня?
Молодой Хранитель и глазом моргнуть не успел, как рядом расположилась Алиенора. Она заказала то же и завороженным взглядом смотрела на пурпурное облачко, повисшее над ее стаканом.
– Каждый раз, когда пью Идрисс, мне вспоминается фиолетовый цветок, который растет в лесу Элиандар, – объяснила Алиенора.
– Идрисс – это цветок? – удивился юноша.
– Конечно.
Алиенора выложила кошель на стол и подтолкнула его к Аэлю. Тот сразу же положил его себе в карман, надеясь, что теперь траты закончились.
– Ты его видела?
– Однажды. – Алиенора углубилась в воспоминания о путешествии, которое привело ее в лес. – Я была на юге по делам и остановилась на опушке Элиандара по пути к Ден’Джахалю.
– Ты постоянно странствуешь.
– Таково мое ремесло.
Между спутниками воцарилось молчание. Каждый погрузился в свои воспоминания, слегка опьяненный сладким ликером. Наконец, Алиенора опустошила свой стакан одним глотком и отрезала:
– Нам пора. Скоро стемнеет, надо успеть добраться до Пустыни, пока не наступила ночь. Следующие несколько дней будут непростыми и длинными – хочу подышать вечерней прохладой, пока есть такой шанс.
Земля под копытами лошадей постепенно сменялась песком. Окутанный песчаной пылью горизонт темнел, и спутники устроили привал, чтобы посмотреть, как сумерки тают в пустыне. Небо в апельсиново-розовых тонах было как нельзя более под стать светло-желтым дюнам. Багровое светило, казалось, приветствовало этот взрыв красок.