- А отец? – Саин голос стал еще тише. – Разве он не мог выбраться, забрать маму из Старого города, уехать…
- Будь его воля, он так и сделал бы, – вздохнул Ристар и запустил руку в волосы – как человек, который должен, но не хочет говорить. – Сайарадил, скажи, что ты знаешь о зрящих?
- Вандские маги, видящие вдаль. Некоторые могут проникать в глубины прошлого, – пробормотала Сая. – Иногда видят картины будущего, но оно может измениться… Я чего-то не знаю, старейшина?
- Чаще всего зрящие просто хорошо видят на расстоянии. Но Айвин… Она происходит родом из клана Тодд. Это северный клан, хранящий древние устои – столь же суровые, как и климат, в котором они живут. Зрящие в клане Тодд не переводятся вот уже более шести веков кряду… Айвин – сильна, – неловко добавил Ристар. – При этом она полностью подчинена мужу – так же, как до свадьбы подчинялась отцу. Я хочу, чтобы ты понимала: она славная, по-своему несчастная и живет скорее в мире видений, чем в реальности. А еще она слепая с тринадцати лет. Зрящие часто слепнут, так проще видеть невидимое…
- Что она сделала? – подалась вперед Сая, но рситар словно не слышал ее.
- Зрящие могут создавать иллюзии – целые миры, сотканные из воспоминаний, столь правдоподобные, что по ним можно гулять, как по реальному миру… Вижу, ты понимаешь, о чем я, – заметив, как вздрогнула Сая, сказал Ристар. – Если развивать этот дар, то в такие иллюзии можно увлекать людей, заставив их поверить в то, чего не существует. Это и произошло с Истридом. Зная, что он никогда не оставит попыток воссоединиться с Айстриль, глава приказал Айвин погрузить его в иллюзию. Я не знаю, что это было – возможно, просто мир, в котором эти двое никогда не встречались, или другой мир, где Айстриль выбрала сенатора по своему желанию… Что бы там ни было, иллюзия не может быть абсолютной. Рано или поздно реальность прорывается сквозь дурман, и человек вспоминает забытое. Думаю, нечто подобное произошло с твоим отцом. Придя в себя, он понял, что никогда не сможет обрести свободу, и потому сделал шаг в пустоту.
- Безумие, – пробормотала Сая, откидываясь на спинку стула и глядя в пространство беспомощным взглядом. – К чему подобная жестокость? Они могли просто отпустить его, позволить жениться и поселиться в Харлаге… Я бы все равно выросла магом – хоть в Эндросе, хоть в Руг-Ванде!
- Ванд, которые не будет вандом, – глухо произнес старейшина. – Таково было видение Айвин… Живи ты в Руг-Ванде, то невольно пропиталась бы ненавистью к Эндросу – а разве могли бы духи избрать подобного человека? Нет, ты должна была расти далеко от родины – в Старом городе, в любви и роскоши, ничего не зная о своем происхождении. Только так был шанс, что духи выберут тебя! Сейчас, конечно, надежды уже не осталось…
Сайарадил подняла на Ристара недобро посверкивающие глаза.
- В любви… В роскоши? – повторила она. – Знаете, старейшина, теперь мне хотя бы понятно, отчего отец так ненавидел меня – еще бы, ведь за выгодные контракты, спасшие его от разорения, ему пришлось признать бастарда жены своим наследником! А роскошь – о да, серая роба Храмовой школы была именно той роскошью, которую я заслужила!
Ее глаза зажглись синевой.
- Покажите мне ее! – Сая вцепилась в ворот Ристаровой рубашки, притянув лицо старейшины к себе.
Сотни навязчивых воспоминаний хлынули в сознание Сайарадил. Незнакомые и знакомые города, неизвестные ей люди, засохшая на ноже кровь… Какие-то женщины – много женщин… Соленые брызги волн и палящее солнце. Ребенок – маленький светловолосый мальчик, живущий в Дагаре… Сын? Руг-Ванд – зеленые холмы и туман. Воздух пропитан запахом скошенной травы и плесенью. Скалистое ущелье где-то на побережье… Оно – вход в дом. Полумрак и тишина, очень много воды. Синий свет. В кресле у окна вполоборота сидит женщина с собранными волосами – такими же белыми, как Саины… А, нет, седыми. Синим светом горят ее глаза. Она смотрит на Сайарадил, в Сайарадил, сквозь Сайарадил. Она знает все, она знает то, о чем Сая боится знать. Она старая, древняя, вечная… Нет, конечно, ей всего пятьдесят семь лет, но она видела так много, что ее разум стал чем-то большим, чем разум человека. Она настоящая зрящая – не чета Сайарадил. Она – ее кровь, ее корни, ее род. И она станет ее памятью, когда перестанет существовать в этом мире.