Обогнув рощу густых платанов, Сайарадил зашла к Первохраму с задней стороны. Высокая стена из серого камня не изменилась за прошедшие годы. Сая прошлась вдоль нее, ища памятную дверцу… Вот и она, увитая плющом, как прежде. Словно не было этих лет – ни учебы, ни предательства, ни побега. Может, это лишь приснилось маленькой девочке? Сейчас кормилица разбудит ее, и кошмар исчезнет… Желая убедиться, что все не сон, Сая протянула руку прутьям и тотчас же отдернула: с обратной стороны внезапно вырос послушник, краснощекий и возмущенный.
- А ну куда прешь! – взвизгнул он. – Не видишь, ручку до блеска натерли? На вас, охламонов, порошка не наберешься!
«За кого он меня принимает?» – подумала Сайарадил и опустила глаза на свой скромный плащ. Конечно, она ведь сама просила простую одежду, и ей принесли плащ из бурой шерсти, которую знать не носила. Длинные волосы Сайарадил тоже были скрыты под капюшоном – неудивительно, что ее приняли за служанку.
- Иди-иди! – важно покрикивал разошедшийся послушник. – Позже придешь поклониться, и чтоб к центральным вратам! Правил, что ли, не знаешь?
Сайарадил сняла капюшон и через кованые прутья глянула послушнику прямо в глаза. Тот замер на несколько мгновений – в его глазах медленно отразилось узнавание, а на лице проступила гримаса суеверного ужаса.
- Добрый день, Вард, – улыбнулась Сайарадил; улыбка вышла зловещей. – Значит, гонишь меня?
Послушник из красного сделался белым.
- Погодите немного, госпожа, – затараторил он, вытаскивая из-за пазухи связку ключей на длинной цепочке. – Этим входом не пользуются, но я мигом…
- Не надо, – поморщилась Сая. – Тебя вряд ли похвалят, если впустишь меня.
Вард, пятясь и мелко кланяясь, скрылся в ближайших зарослях самшита. Всего на миг Сая заглянула ему в глаза и тут же брезгливо отвернулась. «Хлыщ двуличный, – беззлобно подумала она. – Так вот что ты обо мне думаешь на самом деле!»
- Сайарадил Вэй?
Вода в маленьком фонтане посреди сада предупредительно вспенилась. Из-за деревьев показался мужчина в маске; на его белое одеяние наставника Храмовой школы была нашита вертикальная черная полоса.
«Только не ты!» – простонала про себя Сая.
Наставник подошел к калитке вплотную, без опасения.
- Вы пришли по делу? – спросил он.
- Скорее по зову сердца.
- Неужели это место сложно забыть, даже если отрекаешься от него?
За маской не было видно, но, кажется, наставник улыбнулся.
- Такое не забудешь, – улыбнулась Сая в ответ.
Как вышло, что даже теперь ей было так легко разговаривать с этим человеком?
- Шрам на шее… След от недавних битв? – спросил вдруг наставник.
Сайарадил непроизвольно коснулась небольшого шрама, шедшего от правого уха к шее:
- Этот? Сама не заметила, как он появился.
- Молодой девушке шрамы не к лицу. Такая мелочь вас и не портит, но все же… Подойдите ближе, – наставник вытянул руку вперед сквозь прутья решетки.
- Не нужно, – Сая отпрянула от калитки. – Я не хочу, чтобы этот шрам перешел на тебя!
В прорези маски было видно, как у наставника от удивления расширились глаза.
- Откуда вы знаете о моем даре? – резко спросил он.
- Ты сам сказал мне, – дрожащими губами проговорила Сая. – Той ночью, когда мы бежали из горящей библиотеки… Айне, ты совсем ничего не помнишь?
Голова наставника дернулась, точно от пощечины.
- Не понимаю… Откуда вы?.. – забормотал он.
Неподалеку послышались голоса. Сая сделала пару шагов вперед, оказавшись совсем рядом с белой маской.
- Прошу, Айне, вспомни! Наставник не мог стереть все… Ты обязательно вспомнишь, если захочешь!
Голоса были совсем рядом, и Сая, натянув капюшон, бросилась прочь от храмовой стены.
- Что я должен вспомнить? – настиг ее голос.
Она обернулась; наставник стоял, держась руками за прутья, словно заключенный в клетке.
- Ночь, когда я оставила Храм! – выкрикнула Сайарадил.
Она бежала сквозь платановую рощу к площади с фонтаном. Солнце уже начало клониться к закату, а значит, нужно было возвращаться. Девушка зашагала через площадь так быстро, как позволяли правила приличия, но ей все же пришлось притормозить – проход перегородили рабочие. Они украшали арку у фонтана: одни держали лестницы, другие монтировали крепежи, третьи разворачивали рулоны плотной парусины. Краем глаза Сая увидела на одном из полотнищ монограмму своего рода и недоуменно нахмурилась.