Никто не видел того, что вдруг предстало перед Сайарадил. Она стояла с окровавленными руками на краю обрыва и глядела, как темнота вокруг озаряется светом… Нет же, это был белый туман, в котором проступил знакомый силуэт. Он замер в пустоте над обрывом напротив Сайарадил; его ледяные глаза смотрели на нее и сквозь нее, и пространство вокруг расползалось на части. Тонкие губы искривились, силясь сказать что-то. Слова не прозвучали, но Сая поняла и без них.
- Что ты натворила?!
Белесая пелена тумана коснулась рун – те вспыхнули, зашипели, но проиграли в неравной борьбе и погасли. В тот же миг силы оставили Сайарадил; от свалившейся на плечи тяжести она упала на колени, и потоки воды, лишившись опоры, рухнули вниз.
- Ты осквернила себя кровавой магией… Его магией!
Беззвучный голос был так силен, что содрогнулись скалы. Бледный силуэт стал отдаляться, а следом за ним потянулся и туман. С ужасом Сая увидела, что водный кокон, незримо окружавший ее с момента снятия печати, начал отторгаться. Вода уходила вслед за туманом, сначала широкой волной, затем – тонкой струйкой, пока не иссякла последняя капля.
- Погоди! – страшным голосом закричала Сайарадил, вдруг ощутив себя голой.
Но силуэт уже исчез, растворившись во мраке ущелья. В тот же миг ливень прекратился. Тучи расступились, и на темные от влаги скалы упали солнечные лучи. Внизу слышался плеск: вода со свистом стекала в русло Джи-Лиу.
- Госпожа? – откуда-то издали донесся голос.
Сайарадил поняла, что все это время ее окружали люди. Она попыталась встать с колен, но оказалась слишком слаба и рухнула в пыль. Голоса вокруг кричали еще что-то, но девушка уже не слышала их; не слышала она и гулких раскатов грома, доносившихся из глубины Скалистого ущелья.
***
Звуки от стройных шагов пехоты все еще отдавались эхом от стен ущелья. Последние ряды давно уже скрылись из виду, но мерная вибрация скал не давала забыть о том, что армия империи Райгон пошла в наступление.
- Зачем ты это сделала? – хватая Шан за локоть, прошипел ей на ухо Лей.
- А ты почему остановился? – вырываясь, шепотом набросилась на него сестра. – Молись, чтобы мастер не заметил…
- Разве можно не заметить такое? – раздалось за их спинами.
К ним приближался Юй-Цзе.
- Что это значит, Лей-Шенг? – гневно спросил он. – Величайший из мастеров нашей школы пожертвовал собой… А ты, недостойный ученик, чуть было не сорвал атаку!
Звонкий не по годам голос мастера Юй эхом отразился от скал. Шан вжала голову в плечи, но Лей вдруг подался вперед.
- Я слышал Сайарадил Вэй, – резко проговорил он. – Она предлагала сдаться, если мы остановим ураган…
- Уловка! – бросил мастер Юй.
- Откуда вы знаете? – возразил Лей-Шенг. – Вы ведь даже не слышали ее!
У Шан перехватило дыхание; она с ужасом смотрела, как руки брата сжимаются в кулаки, и, повинуясь ему, воздух вокруг холодеет, а мокрые камни покрывает изморозь. Лея трясло; лента, туго стягивающая волосы на затылке, лопнула, и волна иссиня-черных волос рассыпалась по его плечам.
Мастер Юй выглядел растерянным; Лей-Шенг, всегда спокойный и рассудительный, впервые в жизни проявил непокорность.
- Лей, – Юй-Цзе сменил тон с приказного на мягкий, – вспомни, скольких мы уже потеряли…
- А ради чего?
Шан видела, как от этих слов на лбу мастера Юй вздуваются жилы. Про себя девушка повторяла: «Молчи, молчи!» Она знала, чтобы брат слышит ее, но слушать не собирается.
- Война ради куска камня, которого ни вы, ни я, ни даже мастер Пан никогда не видели? – Лей продолжал говорить то, о чем думал каждый житель империи, но никто не осмеливался произнести вслух.
- Ради могилы великого Вей-Рэна! Твоего предка! – громыхнул голос мастера.
- Великие предки умерли тысячу лет назад, – не сдавался Лей-Шенг. – Почему за право обладать их останками люди должны отдавать свои жизни?
Лицо мастер Юя вытянулось; он явно не ожидал от ученика подобного непокорства.
- Пять сотен лет наши предки создавали в горах новое государство, – продолжал Лей. – Да, это была не та земля, о которой они мечтали, но разве стала она от этого хуже? Им удалось построить прекрасные города, основать новые школы магии, взрастить рисовые поля… А теперь все это должно быть разрушено ради чьей-то могилы?