Консулам же хватало других забот. Война шла тяжело, затягивалась; а тут еще эти слухи о том, что Сайарадил Вэй потеряла силу… Но о произошедшем консулы предпочитали молчать. И в Старом городе, и на окраине царили мрачные настроения, но вовсе не из-за назарских магов, сходящих с Грозовых гор. Война высасывала из государства деньги, заставляя народ нищенствовать, а знать – терять свои капиталы. Видя упаднические настроения, усердствовали жрецы; на общих проповедях они всячески восхваляли учеников Храмовой школы, что вот-вот должны были встать бок о бок с легионами. Но слухи о Позорной отставке разом перечеркнули лояльность публики. Народ перестал ходить на проповеди. Теперь же, когда отставка стала реальностью… Консулы не знали, как быть дальше.
Так уж вышло, что народ больше любит не тех, кого власть восхваляет, а тех, кто идет ей наперекор.
***
Становиться городской легендой Сантар не собирался. Вернувшись из поездки на юг, куда его годом ранее отправил Райзаб, он засел в Убежище и даже забросил тренировки. Вместо этого он подолгу пропадал в лесу, а когда возвращался, то спал круглые сутки. Ни Чен-Ку, ни Лима Сантар не слушал, с Райзабом угрюмо молчал, а с остальными старейшинами и вовсе не разговаривал. Казалось, еще немного – и он уйдет в лес навсегда, станет вторым отшельником. Но этому не суждено было сбыться: погрузиться в сонное безделье Сантару не дал друг детства.
Райхана с ранних лет отличалась особым качеством: напрочь не воспринимала слова «нет». Если ей отказывали в чем-то, она хлопала ресницами и повторяла просьбу еще раз, искренне веря, что ее просто не расслышали. Врожденное упрямство сыграло свою роль: появившись на пороге, Райхана не собиралась уходить несмотря на то, что с ней не очень-то хотели общаться. Она болтала без умолку, нарушая столь желанную для хозяина дома тишину. В какой-то момент Сантар не выдержал: швырнул в нее подушкой и заорал, чтобы она катилась к лиху в пасть. Райхана расплылась в самодовольной улыбке: на нее обратили внимание, а значит, своего она добилась.
- Да уж, ну и бардак, – сморщила южанка нос, заметив паутину в углу. – Что бы сказала твоя мама!
Сантар перевернулся на другой бок, лицом к стене.
- А что сказал бы отец? – продолжала Райхана, обходя комнату и трогая пальцем ножны забытого меча.
- Сгинь в чащу, а? – простонал Сантар, приподнимаясь на локтях.
Девушка посмотрела презрительно.
- Надоел ты со своим саможалением! Подумаешь, сердце ему разбили… На Лима посмотрел бы лучше! С твоим сердцем все будет в порядке, а у него вторые ноги не вырастут.
- Рай, – угрожающе одернул ее Сантар.
- Дурак ты, – почти с жалостью сказала Райхана. – Отсиживаешься здесь, когда так нужен нам! Или мы для тебя ничего не значим?
- Ты же знаешь, это неправда, – тихо сказал Сантар.
- Раз так, вставай уже, иди к старейшинам. Продолжай дело отца! – резко ответила Райхана и добавила, брезгливо потянув носом: – Только помойся сначала.
В тот день Сантар взял в руки меч после несколько месяцев перерыва. К старейшинам не пошел, выждал три дня из упрямства: не хотел, чтоб Райхана думала, будто он послушался ее.
Первое же задание старейшин ввело Сантара в ступор. Они собирали группу человек, чтобы изжить союз трех купцов-работорговцев из юго-западных провинций. Купцы эти были нечисты на руку и промышляли тем, что занимали деньги под неподъемные проценты, подводя людей к долговой яме и рабству; золота они не жалели, лишь бы наместники из Эндроса закрывали глаза на произвол. И пусть немало душ было загублено этими купцами, но «изжить» их означало «убить» – расчетливо, просто и хладнокровно.
- Отец тоже делал это, – не спросил, а просто пробормотал себе под нос Сантар.