- Простил уже, - задыхаясь, зашептал в его губы Разумовский.
- И… Антош, мне для тебя задницы не жалко.
- Не называй меня так.
- С возвращением, язва, - хмыкнул Степан, поднимаясь и забрасывая Тони на плечо.
- Ботинки не забудь. И носки.
- Завтра заберём, - великан двинулся по едва заметной в темноте тропинке.
- Им будет тут одиноко, - вздохнул Разумовский. – Знаешь, как тут одиноко?
Стёпа только вздохнул в ответ. Некоторое время шли молча. То есть шёл великан, одновременно и удерживая блондина за ледяные ступни, и пытаясь их согреть, а его ноша ехала, постоянно ёрзая и пытаясь устроиться поудобнее.
- Тош..
- Не назыв…
- А почему тебя нельзя так называть?
- Я столько не выпью, чтобы честно ответить.
- Проверим, - хмыкнул Степан.
Тони обречённо вздохнул и снова завозился. Янтарный свет становился всё гуще, обозначая приближение к дому. Вскоре послышались сдавленные смешки и присвисты, а там и комментарии посыпались.
- Стёп, ты где такого тощего суслика подбил?
- Это любовь!
- Что, догнал так, что Тони ходить не может?!
Сквозь дружный хохот прорывались обеспокоенные голоса Лёнечки и Юли:
- Вот сюда. Осторожнее. Наверх давай, в спальню. Грязное снимем. Я что-нибудь поищу на смену подходящее.
- Его раздеть надо, в ванну горячую… и растереть, наверное...
- Юленька, а Вы не заварите чаю? На всех. Никому сейчас лишним не будет. Не сочтите за труд.
Разумовский спиной, или точнее всем, что было обращено в сторону добровольных помощников, и фактически располагалось ниже той самой спины, чувствовал, что Пупс улыбается.
- Да-да, конечно. Какая я глупая! Конечно, вам это лучше без меня всё делать. Я заварю и принесу, не беспокойтесь ни о чём.
Её шаги удалились, а блондина поволокли вверх по лестнице, заметно пыхтя.
- Может ты уже ножками, воздушный мой?
- Я тяжело душевно ранен, мне не осилить подъём. Теперь мне подвластны только падения, - пафосно вздохнул Тони в лучших традициях Пьеро, и расслабленно обвис.
Стёпа крякнул, замерев на очередной ступеньке, и тяжело задышал.
- Три кило зефира, десять шоколадок, торт и банка варенья, - предложил он.
- Взяток не беру. Когда речь заходит о тяжелых психологических травмах, это неэтично.
- Цыпленок табака, мой фирменный соус, картошка-фри, - выдохнул великан, сгружая упирающуюся тушку на ступени.
- И твоя голубая фланелевая рубашка, - буркнул Тони, принимая вертикальное положение.
Степан устало закатил глаза и закрыл лицо руками.
- Ладно, меняю на твой полосатый шарф.
- А, - махнул рукой Разумовский. – Забирай, попрошайка, - и, довольный выгодной сделкой, поплелся вверх по лестнице.
Стянутая с тощего тельца одежда казалась абсолютно неподлежащей реанимации, но добрый Лёнечка обещал попытаться спасти плащ. В горячую ванну блондин погружался под бдительным присмотром великана, который постепенно подбавлял горячей воды и не выпускал Тони, пока у того пар из ушей не повалил. Долго растирал полотенцем брыкающуюся тушку, разложив на кровати. Потом Юля приволокла тяжеленный поднос с чаем. Стёпа едва успел его перехватить у хрупкой девушки. Чаёвничать расположились на постели, предварительно уложив предполагаемого больного на подушки и закутав в одеяло.
Прихлёбывая из чашки, Разумовский поглядывал на девушку, решаясь на серьезный разговор. Великан всё время сбивал его с мысли, отвлекая нелепыми вопросами о самочувствии. И, когда Тони опрометчиво чихнул, тут же отправил Пупса на розыск мёда и малинового варенья. Как только дверь за парнем закрылась, повернулся к Юле и заговорил, опередив блондина на пару мгновений:
- Юль, прости нас дураков, мы на тебя поспорили.
- Что? Как это? – опешила секретарша.
- Мы с Тони живём вместе, и я приревновал его. Это целиком моя вина. Понимаешь, я тогда тебя даже как живого реального человека не воспринимал. Злился очень.
- Живёте вместе? – выцепила из Стёпиной речи самое главное Юля.
- Да, - мгновенно встрял Разумовский. – Я стопроцентный гей. И я люблю этого мастодонта. И вина целиком моя. Прости меня. Нас... Мы не желаем тебе зла. В общем, я не хочу тебя больше обманывать, потому что уважаю. Теперь иначе отношусь. Я скотина.
- Любишь? – сокрушенно пробормотала девушка.
- Люблю.
- И он тебя? – она посмотрела на великана.
- И я его, - виновато улыбнулся Стёпа.
- Так это всё… бред какой-то… Зачем так? – возмутилась Юля и поджала губы.
- Прости, - почти синхронно попросили оба и пристыжено опустили глаза.
- Идиоты, - проворчала секретарша, судя по голосу, смягчаясь.
- Угу, - закивали мужчины и виновато вздохнули.
- Довольно милые идиоты… - засомневалась девушка.
Стёпа с Тони переглянулись и несмело заулыбались, не веря в такую реакцию.
- Блин… а натуралы тут вообще есть? – вздохнула она.
- Есть! - радостно закивал великан.
- А тебе кто-то понравился? – продолжил за него Разумовский.
- Ну… Алексей ничего вроде такой… интересный мужчина…
- Он натурал, - снова почти синхронно прозвучал ответ.
- И разведен, - добавил Степан.
- Но это давно было.
- Он ответственный и тонко чувствующий.
- И не бедствует.
- И ты ему с первого взгляда понравилась.
- А ещё, он романтик.
- Стоп! – окончательно расслабляясь, рассмеялась Юля. – Вы идеальная пара.
Блондин с сомнением окинул критическим взглядом громоздкую тушу великана, прищурился, пожевал губами.
- Не уверен, - выдал он.
- Даже не сомневайся, - махнула рукой секретарша. – Никогда не думала, что с настоящими геями познакомлюсь. Я их как-то иначе себе представляла.
- Ну, то, что ты себе представляла, тоже не редкость, - пожал плечами Стёпа.
- Ладно, не буду вам больше надоедать. Да и многовато всего для меня одной на сегодня. Мне тоже отдохнуть нужно.
- Доброй ночи, - прозвучал уже более слаженный дуэт.
- И всё равно вы идиоты, - вздохнула Юля, поднимаясь с кровати и с сожалением окидывая взглядом полуголого Разумовского, который согревшись, стащил одеяло до пояса. – А я бы тебе ребёночка могла родить, в отличие от него, - она шутливо подмигнула блондину.
- Я бесплоден, - обыденно сообщил Тони и пожал плечами.
Степан заботливо прикрыл его одеялом и подоткнул края.
- Извини, - смутилась девушка, - Лезу не в своё дело.
- Ничего, я привык и давно не заморачиваюсь.
Юля кивнула и вышла. Степан устало вытянулся рядом с блондином.
- Ты правда бесплоден?
- Хочешь залететь?
- Просто спросил, - буркнул великан.
- Правда.
- Значит, не залетишь, - рыкнул Стёпа, наваливаясь и придавливая к постели.
- Я тут вроде как болею, - сдавленно выдохнул блондин и постарался натурально чихнуть.
- А я уже несу мёд и масло, - пропел Пупсик, прыгая на кровать рядом с ними.
Жалобно звякнул чашками поднос. Разумовский всхлипнул и облегчённо рассмеялся. Жизнь налаживалась.
***
Утром похмелялись все, кто не за рулём, пили горячий чай на террасе, тихо переговаривались. Алексей активно ухаживал за Юлей, и та строго посматривала на новоявленного кавалера. Что-то подсказывало Тони, что он ещё насладится зрелищем дрессированного плюшевого друга Степашки. Великан вышел с гитарой, вызвав одобрительные возгласы и перешёптывания. Уселся прямо на ступенях, кинув на них длинную подушку с кистями.
- Ну, чисто граф в загородном имении, - съехидничал кто-то.
Смешки стихли, когда Стёпа запел. Тони не помнил ни одного случая, чтобы слушатели не умолкали, при звуке его голоса.