— Постараюсь не разочаровать тебя, Андрей, — церемонно пообещал он новому шефу, и Корецкий радостно хлопнул его по плечу, а потом предложил скрепить договор рюмкой хорошего коньяка.
Иннокентий Бармин потихоньку-полегоньку стал своим в антикварном салоне Корецкого и начал узнавать жизнь с другой, прежде неизвестной ему стороны. Бывший дипломат неожиданно для себя попал в закрытый и жестокий мир, существовавший по своим законам, мир, куда было невозможно проникнуть "с улицы", мир, где знания, знакомства, клиенты и бизнес передавались по наследству, и то не всегда и не всем. Одним словом, попав в этот герметичный мир, бывший дипломат был ошарашен. Он, конечно, и прежде догадывался о существовании в столице других миров, которые серьезно отличаются от привычного мидовского сообщества с его корпоративной этикой, однако раньше он видел чужие миры только снаружи, в загранкомандировках. Когда-то в Китае он любил заглядывать со своей любимой Катей в антикварные лавки, чудом уцелевшие после "культурной революции", и покупать для нее там разные приятные мелочи — брошку из красного китайского лака, черепаховые гребни и шпильки, колечко с иероглифом, означавшим любовь… За границей посещение подобных магазинчиков было как бы частью культурной программы, веселой прогулкой, очередным пунктом знакомства со страной — одним словом, чем угодно, только не работой. В то время Бармин не задумывался о том, что эти полутемные лавки с продавцами, словно вырезанными из лака и похожими на слегка припыленные фигурки в витринах, что вообще вся эта восточная экзотика — тоже бизнес. Причем бизнес серьезный, рассчитанный главным образом на иностранцев и приносящий Поднебесной приличный доход в твердой валюте.
В советской Москве чета Барминых навещала антикварные магазины крайне редко. Дома на это не хватало ни времени, ни денег, да и ни к чему был им в малогабаритной квартире весь этот старомодный хлам. На Родине супруги заглядывали в подобные заведения лишь с целью избавиться от экзотических безделушек, постепенно, год за годом заполонивших всю их небольшую квартирку, но цену за них в антикварных лавках обычно назначали смешную, за нее было жаль расставаться с милым сердцу хламом…
Попав в бизнес Корецкого, как кур в ощип, Бармин с изумлением понял, что и в шестьдесят можно коренным образом поменять взгляды и даже образ жизни. Вскоре после встречи с другом детства Иннокентий с головой окунулся в новую работу. Он привык все в жизни делать самым наилучшим образом и не собирался отступать от своих правил и в этот раз…
«Веселые Утята» как школа жизни
Лина всегда замечала, что неотложные дела обычно сваливаются на голову одновременно и ложатся кучно, словно барахло, упавшее с переполненных антресолей. Исчезновение Бармина из клиники явилось для нее, так сказать, «факультативной» проблемой, однако руководство "Утятами" с нее, разумеется, никто не снимал. Лина с тоской понимала, что освободить от ноши гендиректора ее может только смерть, поскольку желающих занять ее незавидное место не было видно в радиусе нескольких километров…
Лину всегда забавляли праздные разговоры подруг о том, что «хватит уже работать на дядю». Подруги всю жизнь работали по найму и представляли себе ответственность и нервотрепку в бизнесе, даже в таком крошечном, как у Лины, весьма абстрактно, по женским сериалам. А Лина за десять лет прошла в «Веселых Утятах» суровую школу жизни. В самый неподходящий момент на ее горизонте нередко объявлялись контрагенты и требовали немедленно вернуть долги. Она каждый раз обещала, что, конечно, все вернет, но не сейчас, потому что в данный момент на счете «Утят» десять рублей. Через какое-то время она возвращала, конечно, долг, но вскоре появлялись новые долги. В общем, получалась пирамида в чистом виде. Обещания и просьбы Лины действовали на контрагентов плохо, и весь ее бизнес, тщательно отстроенный за десять лет, грозился рухнуть в одночасье, как карточный домик. Влезать в кредиты под недвижимость — последнее дело, тогда вообще из долгов не выпутаться. А спонсоров в наши дни — днем с огнем не сыскать. Приходилось просить субсидию у государства, а это та еще морока и ответственность. Лина с тоской заполняла многостраничные заявки, сметы, отчеты и пояснения к ним. Одним словом, она давно бы с удовольствием передала бразды правления любому вменяемому "дяде", но ввиду маленькой зарплаты гендиректора и отсутствия прибыли у компании найти такого сумасшедшего было нереально. Тем временем отчеты, платежи и налоги «Утят» долго ждать ее не могли. В маленькой организации, где руководителя некому заменить, болезнь приравнивалась к самострелу. Неудивительно, что уже на следующий день после возвращения в палату из реанимации, Лине пришлось отдавать по смартфону и по электронной почте срочные финансовые распоряжения Элеоноре Березкиной. Пациенты с опаской вслушивались в нервный разговор Лины по телефону, беспардонно нарушавший строгое приказание врачей «не волноваться».