Неожиданно на заштопанное сердце Лины свалилась новая беда. Оказалось, что с нового года изменились правила получения грантов небюджетными учреждениями культуры, прежде довольно простые и прозрачные. И это вдобавок к другим бухгалтерским и налоговым переменам, приводившим Элеонору то в отчаяние, то в бешенство. На деле это означало, что "Утята" в новом году выживут лишь в том случае, если Лина опять пройдет многоступенчатый квест, придуманный нехилыми умами для отчаянных и рисковых гендиров и главбухов учреждений культуры, работающих с детьми. В любом случае ей предстояло пройти многоуровневую «игру» с подачей бесконечных документов и заявок, поскольку на счете "Утят" оставались жалкие пятнадцать тысяч «деревянных», а долгов у студии скопилось на три порядка больше…
Лина настраивала себя на то, что изменить обстоятельства не в ее силах. Значит, придется расслабиться и, как говорится, получить удовольствие от изнасилования мозгов в извращенно-бюрократической форме. Бухгалтер Элеонора при одной мысли о революционных новшествах, касавшихся получения субсидии «Утятами» от государства, сразу засуетилась, впала в панику… и тут же посеяла очередной смартфон. Все попытки его отыскать потерпели поражение, однако Башмачков при помощи программы геолокации вскоре выяснил, что хорошенький телефончик Элеоноры цвета «золотисто-розовый перламутр» уехал прямиком на Тушинский радиорынок. Отыскать там краденную трубку было не легче, чем иголку в стоге сена, так что Элеоноре пришлось смириться с потерей очередного, далеко не первого, телефона со всеми необходимыми для работы номерами.
Процесс выбивания крошечного гранта от государства продвигался медленно и мучительно. В итоге, дабы не тронуться умом, Лина решила наблюдать за процессом как бы со стороны. Она ясно представила себя героиней компьютерной игры, этакой супер-вумэн, проходящей сложный квест уровень за уровнем. Ангелина Томашевская усилием воли заставила себя вообразить, что это не она, а ее компьютерный двойник готовит бесконечные пакеты документов, сидит в длинных очередях, подает заявки на электронные подписи и компьютерные программы и пароли, задает клеркам странные вопросы, написанные в столбик главбухом Березкиной и компьютерным "гением" "Утят" Вольдемаром. Попутно она пыталась понять, а не проще ли закрыть их "лавочку" и избавить себя от прохождения всех этих кругов бюрократического ада, чем тянуть непосильную лямку дальше. В этой воображаемой игре, в отличие от реальности, можно было мысленно врезать пяткой в нос какому-нибудь особенно въедливому бюрократу и испытать катарсис. Однако даже эта воображаемая игра вскоре перестала помогать. Лина чувствовала, что неотвратимо надвигается депрессия.
И все же, швырнув в очередной раз на стол толстенный пакет документов, она внезапно решила, что не сдастся. Пусть ТАМ не надеются! Она не сможет закрыть студию, предать детей и родителей, оставить без работы своих преподавателей, многим из которых к пятидесяти или даже уже за пятьдесят. И этот чертов полтинник означает, что в наших условиях они не смогут найти достойную работу, то есть, будут прозябать в нищете. Лина в который раз представила своих крошечных "Утят" — таких маленьких, таких комично серьезных и важных, таких хорошеньких в отглаженных концертных костюмчиках… В итоге она поняла, что расстаться с «Утятами» выше ее сил. Вот через несколько лет эти дети вырастут, тогда, может быть … Боже, сколько раз она давал себе подобные обещания и продолжала тянуть эту лямку еще год, а потом еще, и еще…
В общем, Лина в который раз мысленно выругалась всеми нецензурными словами, какие знала, и решила действовать. Она в очередной раз приступила к очередному пункту многоступенчатого квеста, приготовленного хитроумными чиновниками для получателей крошечных бюджетных субсидий. В этих условиях сообщение Элеоноры о случайной встрече с Мухиной прилетело в нужное время. Мухина явно приватизировала дипломата в отставке, а, между тем, Бармин сейчас очень даже пригодился бы «Утятам». Обещанные спонсоры и инвесторы были нужны ей здесь и сейчас. Причем даже больше, чем объятия внезапно вернувшегося к ней Башмачкова.