Блеск и нищета антикваров
Чем глубже Иннокентий Бармин погружался в новую среду, тем яснее понимал, как ему не хватает специальных знаний. Люди занимаются антиквариатом всю жизнь, и все равно нередко попадают впросак. Бармин обложился книжками, научился сравнивать изделия разных эпох и стилей и все равно нередко ошибался, когда пытался определить возраст и происхождение монет и медалей. Впрочем, окончательные решения в их тандеме всегда принимал Корецкий. Бармин докладывал шефу, где откопал самое интересное, сколько стоит та или иная вещица, а уже дома сравнивал то, что увидел, с интернет-каталогами, порой даже сидел в библиотеке, проверял и перепроверял свои догадки по справочникам и бумажным каталогам. Ну, а Корецкий позже, все обдумав, говорил, берет он ту или иную вещь, или нет. Все это Иннокентия более чем устраивало, и он порой мысленно благодарил судьбу за неожиданную встречу с подзабытым на жизненном пути одноклассником.
Корецкий платил школьному товарищу исправно и довольно щедро, что явилось неожиданным бонусом к пенсии. Однако, чем дальше, тем больше Бармин переставал понимать, за что ему платят. Почему его товарищ сам не ездит по антикварным магазинам, а посылает впереди себя его, дилетанта, нахватавшегося знаний по верхам? Зачем шефу вообще платить Бармину, этому лишнему и, по сути, бесполезному звену в бизнесе? Вопросы мучили Иннокентия все больше, но задать прямые вопросы школьному товарищу он почему-то стеснялся. Запомнив недвусмысленный спич Корецкого о лишних вопросах, Иннокентий решил держать сомнения при себе. Лишь по скупым репликам шефа Иннокентий порой догадывался, что ездит по антикварным магазинам не напрасно. На лице Корецкого все чаще появлялась таинственная усмешка, словно у охотника, выследившего осторожного зверя, и в такие минуты Бармин понимал, что, похоже, коллекция Корецкого опять пополнилась ценным экземпляром.
Все выяснилось довольно быстро. Уже через месяц Корецкий пригласил нового сотрудника в гости. Он был сама любезность. За спиной однокашника виднелся накрытый стол.
«Никогда не подозревал, что работодатель может так вести себя с наемным работником, даже если они давние приятели, — подумал осторожный Иннокентий, — как пить дать, сейчас Корецкий будет о чем-то меня просить».
Интуиция, оточенная профессией, не подвела бывшего дипломата и в этот раз. Когда школьные друзья накатила граммов по пятьдесят коньяку, новоявленный шеф небрежно поинтересовался:
— Ты, Кеша, вроде бы, хорошо китайский знаешь?
— Ну, допустим, знал неплохо, но уже слегка подзабыл, а что? — удивился Бармин. — Несколько раз в длительные командировки в Пекин ездил, неплохо изучил их столицу, да и страну, если говорить без ложной скромности.
— Отлично! Скоро тебе представится возможность освежить свои знания. Давай-ка смотаемся в Китай на недельку. Все расходы беру на себя. Есть одно дельце в Пекине, в которое я не хочу посвящать посторонних.
— Хочешь прикупить себе еще немного антиквариата? — удивился Бармин. — Мне казалось, что все хоть чуть-чуть ценное в Китае давно продано и вывезено на Запад…
— Вот-вот, там на месте и разберемся, — ловко ушел от ответа Корецкий. Он выдержал эффектную паузу, разлил по второй и сообщил: — Да, кстати, Кеша, мы летим с тобой в Пекин бизнес-классом.
— С чего это ты так шикуешь? — присвистнул Иннокентий. — Нам в МИДе позволяли брать билеты только в эконом, а если не по чину разгуляешься, могли и с должности турнуть. Если помнишь, в то время заграница для простых советских людей была недоступной мечтой, а для нас — буднями. Трудовыми нервными буднями. В министерстве всем быстро объясняли, что скромность — неотъемлемая черта советского дипломата…
— Да забудь ты эти совковые глупости, в самом деле! В отличие от мидовских клерков, я никому за билеты не отчитываюсь. Мои деньги — куда хочу, туда и трачу. Сколько нам с тобой, Кеша, жить-то еще осталось! — добродушно хохотнул шеф. — Надо наконец почувствовать себя белыми людьми. Будет что вспомнить на том свете!
Иннокентий ушел от работодателя в легком подпитии и в полном, как теперь говорит молодежь, «афиге». Внезапно он почувствовал давно забытое волнение. Бывший дипломат внезапно понял, как соскучился по Китаю, по этой удивительной стране, где бывал не однажды и каждый раз открывал ее по-новому. Однако вскоре по спине Бармина пробежал легкий холодок. Старый дипломат многое повидал на своем веку, и ему давно казалось, что вряд ли что-то может удивить и тем более напугать его, но в этот раз он радовался недолго. Пришлось задать себе некоторое не слишком приятные вопросы. Иннокентий внезапно почувствовал, как сила судьбы стремительно втягивает его в большую воронку, из которой ему будет очень непросто выплыть. Если вообще это окажется возможным.