Мелькнула гневная мысль: «Небось мечтал, что его портрет украсит бестолковые купюры национальной валюты».[2] Безусловно, эта тварь не заслуживала снисхождения. Взяв красный карандаш, Сталин написал на полях прошения: «Собаке — собачья смерть. И. Ст.».
7
План этой операции разрабатывали в глухой тайне почти год. Сначала все наброски шлифовались в штабных документах, а летом флот приступил к тренировкам. Для решения сложнейшей задачи пришлось сконструировать новые боеприпасы и создать основы новой тактики. Последние учения прошли 3 ноября и подтвердили: план удара вполне реален. Вечером, когда самолеты вернулись на базы и корабли собрались в заливе Ариаке, на борт флагманского авианосца «Акаги» прибыл адмирал Исороку Ямамото.
Молча миновав строй офицеров, командующий Объединенным флотом уединился с командиром ударного соединения вице-адмиралом Туюти Нагумо. Спустя полчаса к ним был вызван капитан 2-го ранга Минору Генда — главный автор плана внезапного воздушного нападения на Пёрл-Харбор.
— Поздравляю, Минору-сан, — сказал Ямамото. — Ваша работа — выше всяких похвал. Завтра в Токио собирается командование императорского флота, и я доложу о полной готовности.
— Молодой человек должен быть счастлив, — добродушно улыбнулся Нагумо. — Но он не выглядит счастливым.
— Нет причин радоваться… — запальчиво начал Генда.
Командующий Объединенным флотом прервал его, недовольно поморщившись:
— Вы опять об этом… Кажется, я уже объяснял ситуацию.
Руководство Генштаба, возглавляемое адмиралом Осами Нагано, считало бросок авианосного соединения на Пёрл-Харбор полной авантюрой. Воспитанные в доисторических традициях военачальники предпочли бы начать войну на южном направлении, захватив богатые нефтью и другими природными ресурсами Филиппины, Индонезию, Сингапур и Малайю. И лишь затем, если Соединенные Штаты, обидевшись, осмелятся объявить войну Стране восходящего солнца, дать решительный бой американскому флоту на ближних подступах к Японии.
Именно эта точка зрения едва не победила в конце сентября. Любивший национальную риторику Ямамото устал повторять родившийся экспромтом афоризм: «Ядовитую змею надо убить, когда она спит в тени сакуры». План Генды был принят исключительно благодаря настойчивости Ямамото, который пригрозил отставкой, добавив: «Пока я командую флотом, лишь я буду решать, как должен действовать флот».
— Прекрасно понимаю ваши трудности, господин адмирал, — с напускной почтительностью произнес Генда, после чего упрямо продолжил: — Но только вы способны растолковать старым маразматикам, что одной лишь бомбардировкой мы не сможем обезоружить Америку.
Он вновь повторил свои аргументы. Бухта Пёрл-Харбора мелководна, поэтому американцы смогут быстро поднять затопленные корабли, отремонтируют их и снова введут в строй. Уже через год, если не через полгода, сила вражеского флота будет восстановлена, а тем временем верфи Нью-Йорка и Норфолка закончат строительство новых линкоров и авианосцев.
К тому же, добавил Генда, весьма сомнительно, чтобы удалось потопить все корабли на базе. Американцы швартовали свои линкоры парами — борт к борту. Торпеды могут поразить лишь тот из кораблей, который стоит одним бортом к акватории бухты. Но спаренный с ним линкор, зажатый между причалом и внешним кораблем, останется доступным исключительно для удара бомбами, которые не обладают нужной разрушительной силой.
— Мы уже много раз обсуждали этот вопрос, — со вздохом сказал Ямамото. — Армия будет занята захватом южных архипелагов. Командование сухопутных сил не сможет выделить нам необходимого числа пехоты и танков.
— Генералы прибедняются, как нищий возле храма Ясукуни Дзиндзя в праздник поминовения предков, — презрительно бросил Генда. — Мы с вами моряки, поэтому поверили их причитаниям, но позавчера я случайно встретил пехотного майора, с которым познакомился, когда воевал в Китае. Он долго смеялся, услыхав, что в армии нет свободных войск. По его словам, огромная Квантунская армия без дела стоит в Маньчжоу-Го. Эти дивизии будут прохлаждаться еще не меньше года, пока не начнется война с большевиками. Пусть дадут нам пехотную дивизию облегченного состава и несколько танковых батальонов. Вполне достаточно, чтобы захватить остров Оаху.
2
Вождь угадал: в реальности, известной большинству читателей, на купюрах постсоветского Азербайджана достоинством в 1000 манат имелся портрет М. Расулзаде. В народе эти купюры называли «лысый».