* К 22 июня 1941 г. 16-й и 24-й МК находились в начальной стадии формирования, в танковом контрударе участия не принимали.
4-й МК (8-я и 32-я тд, 81-я мд) — командир г.-м. А. А. Власов — дисл. г. Львов — в составе 6-й армии.
8-й МК (12-я и 34-я тд, 7-я мд) — г.-л. Д. И. Рябышев — г. Дрогобыч — 26-я армия.
9-й МК (20-я и 35-я тд, 131-я мд) — г.-м. К. К. Рокоссовский — г. Новоград-Волынский — округ/фронт.
15-й МК (10-я и 37-я тд, 212-я мд) — г.-м. И. И. Карпезо — г. Броды — округ/фронт.
19-й МК (40-я и 43-я тд, 213-я мд) — г.-м. Н. В. Фекленко — г. Бердичев — округ/фронт.
22-й МК (19-я и 41-я тд, 215-я мд) — г.-м. С. М. Кондрусев — г Ровно — 5-я армия.
16-й МК (15-я и 39-я тд, 240-я мд) — г.-м. А. Д. Соколов — г. Каменец-Подольск — 12-я армия.
24-й МК (45-я и 49-я тд, 216-я мд) — г.-м. Г. М. Чистяков — г. Проскуров — округ/фронт.
Прикрытие с воздуха возлагалось на фронтовую авиацию, сами же корпуса имели лишь батареи из четырех 37-мм орудий и по 20–24 зенитных пулеметов. Массированное применение танков в кампаниях на Западе вызвало необходимость в усилении противотанковой обороны. Директивой Генштаба от 16 мая 1941 г. (ЦАМО СССР, ф. 38, оп. 30425, д. 52 л. 4–7), предписывалось: вооружить мехкорпуса до получения ими танков пушками 76 и 45 мм, пулеметами ДТ с тем, чтобы использовать их как противотанковые полки и дивизионы. Давался и расчет: каждому полку иметь пушек 45-мм — 18, 76 мм — 24, пулеметов — 80. Но осуществить это предполагалось только в июле. С целью совместных действий с мехкорпусами и их прикрытия НКО решением в апреле 1942 г. создавал подвижные артиллерийско-противотанковые бригады (АПТбр) в составе двух артполков (120 орудий), зенитных пулеметов (28 шт.), минно-саперного батальона (4800 противотанковых и 1000 противопехотных мин) и автобата. Планировали создать 10, но к июлю успели только 3. 1-я АПТбр генерал-майора К. Москаленко находилась в КОВО и имела: 76-мм орудий — 48, 85-мм орудий — 72, 37-мм орудий — 16, пулеметов ДШК — 72 шт.
Незавершенность формирования мехкорпусов непосредственно перед войной обусловлено двумя объективными причинами: предельно сжатыми сроками перевооружения и ограниченными возможностями промышленности. Для их полного укомплектования (а их формировалось 29) требовалось 16 600 танков только новых типов, а всего 32 000, чего советская промышленность, даже на пределе возможностей, осуществить не могла, как и поставить спецоснащение.
Реорганизация сразу же вызвала трудности с кадрами, и с боевой подготовкой рядового и оперативной подготовкой командирского состава, штабов и служб. Мехкорпуса создавались в основном на базе кавдивизий. Состав переключался на совершенно новый род войск. Учеба на танкодромах не прекращалась даже ночью, но к 22 июня успели освоить лишь подготовку в звене рота — батальон в «наступательном» духе — оборона в программах не предусматривалась. Вследствие частой передислокации и расхода моторесурсов не успели отработать сколачивание, взаимодействие с пехотой, артиллерией, авиацией. Не были решены многие вопросы управления. Проверки отмечали «неумение отражать массированные танковые атаки».
Гитлеровское руководство уловило начальный этап реорганизации советских танковых сил и в своих планах учитывало этот фактор.
Гитлер спешил с нападением, планируя его еще в 1940 г., его беспокоила возрастающая мощь СССР, ибо уже в 1942 г. и даже ближе — к концу 1941 г., броневой щит Красной армии мог оказаться непреодолимым для вермахта.
Против мехкорпусов КОВО группа армий «Юг» выставила 1-ю танковую группу фон Клейста, состоящую из 3 танковых корпусов в составе 5 танковых и 4 моторизованных дивизий (16-я, 25-я, СС «Викинг» и СС «Лейб-штандарт Адольф Гитлер»).
Пусть читателя не смущают большие различия в «количествах» советских и немецких танков (формальное соотношение 9:1). Подвижные немецкие соединения по целому ряду военно-технических и оперативно-тактических показателей обладали значительным качественным превосходством над советскими механизированными корпусами КОВО.