Посадить я сегодня должна была «убийцу», хотя, прочитав материалы дела — была у меня мысль, что дела эти господином Игиш — эн- Обре не с потолка брались, а вполне из судебных архивов — точно уверилась, что подсудимый невиновен. Но пришлось отодвинуть в сторону свои принципы и неуверенность и выступить максимально веско, чтобы убедить уважаемый суд казнить милого и грустного «гнома». Стратегия обвинения напоминала мне строительство стены: камень за камнем, уверенно и напористо. Защитники же, напротив, выискивали в этой стене трещины и шатающиеся элементы, чтобы ударить по ним и разрушить то, что я нагородила. На этот раз им не повезло — или же я была более убедительна — но судья признал «гнома», которого играл один из ангелов, виновным и приговорил к повешению.
Как хорошо, все — таки, что это игра! Куда бы я делась от мерзкого ощущения, что убила невинное существо? Потому то мы с друзьями никогда не брались за поимку или уничтожение осужденных, что успевали сбежать или вовсе не были взяты под стражу: в нашем мире суд вполне мог проходить без присутствия обвиняемого, и если того приговаривали к казни или заключению, то для поиска и убийства привлекались наемники, через популярную в нашей среде газету. Финансировалось все это безобразие из официальной казны и считалось отличным выходом: теперь не было необходимости содержать в участках дополнительных ищеек на полном довольствии.
Еще одно дело, которое меня занимало, — эльфийское искусство маскировки и боя. Пусть я была не чистокровной, но после снятия блока и мне вполне стало доступно некоторое мастерство. Асалас сам взялся за мое обучение. И начали мы с умения перемещаться совершенно бесшумно: с этим у меня однозначно были проблемы. Друг пока лишь добился того, что я не грохотала, как стадо кабанов во время гона. Чуть легче проходил вариант, названный мной для простоты «волшебной пяткой». В лесу, чтобы не оставлять следов, даже микроскопических — а ловцы эльфов по упавшей крошке могли понять, что те здесь проходили — можно было воспользоваться заклинанием, правда, довольно энергоемким. Суть его в том, что под ногами появлялась воздушная подушка, и можно было перемещаться, не прикасаясь к земле. На полет это мало походило, скорее на скольжение по льду в северных землях, в которых мы побывали не далее как год назад и так наелись, порой в прямом смысле слова, местного холода, снега и снежных монстров, что теперь стороной обходили подобные прогулочки.
И в этом скольжении то как раз сложность и была: в первый раз ноги у меня просто разъехались и я ощутимо приложилось задницей о землю. Во второй раз, правда, было также и только после нескольких тренировок и многочисленных веселых истерик Асаласа, у меня стало что-то получаться. Хотя до изящества остроухих мне было далеко. С маскировкой также было непросто. Умение сливаться с природой — этому надо было с детства обучаться, а в детстве у меня совсем не было таких возможностей. Стоять, не шелохнувшись, изогнуться как дерево, залечь в траву и изобразить цветочек — в общем, как ни бился эльф, я не понимала, как они это делают. В итоге решила не заниматься ерундой и сосредоточиться на том, что мне действительно могло понадобиться: в конце концов, магический полог невидимости поможет еще лучше.
Вот что у меня сразу получилось, так это изменение черт лица. Эльфы — и как выяснилось я — имели весьма пластичные лица и могли формировать их в нечто новое. Асалас методично показывал мне перед зеркалом на какие точки и какими движениями воздействовать, чтобы нос становился длиннее или шире, чтобы менялся овал лица, форма губ и глаз. С париком и макияжем можно было полностью перекроить свою внешность! Держалось новое лицо, правда, недолго, но огромный плюс был в том, что воздействие немагическое, а значит никто распознать не сможет. Уж не знаю, для чего мне такое умение пригодится, но мало ли. Ну и осваивала потихоньку стрельбу из лука — эльфы могли посылать не просто стрелу, но светлое заклинание, проводниками которого эльфийское оружие и являлось.
— Эй ты, эльфячье отродье! Куда прешься?
Я вздохнула и постаралась успокоиться. Ну в самом деле, не убивать же эту настырную дуру за то, что она дура? Несмотря на все наши усилия, слухи по Академии поползли, и, хотя многие студенты мне сочувствовали, были и такие, кто жалел, что Альгул не закончил начатое. В основном, конечно, вампиры и полукровки вампиров: те светлых не любили, а если любили, то больше как источник пищи. Меня немного побаивались — никто ж так и не понял, каким образом мне удалось сбежать, да еще и устроить арест, но у парочки девиц инстинкт самосохранения явно был на нуле. Ладно, они не видели моей силы, но все ведь знали, что друзья, если что, вступятся, да и владение ножами я пару раз на территории Академии демонстрировала.