— Будешь отковыривать? В смысле, добывать? — поправилась я быстро
— Нет пока. Мы можем себе позволить просто любоваться.
Я и любовалась, бережно прикасаясь к сияющим кристаллам кончиками пальцев. От камней исходило невероятное очарование и спокойствие. Они ведь ценились не только за редкость, стоимость или красоту, став универсальным платежом во всех мирах; любой драгоценный камень уже заключал в себе магию. Не светлую, не темную, а собственную. В руках же хорошего ювелира или артефактора он мог и вовсе превратиться в невероятной мощи магический предмет.
Алмазы приносили счастье, делали его владельца храбрее и увереннее в себе. Но при неподобающем использовании могли тянуть силы: не раз и не два, расследуя случаи медленного угасания того или иного богача, выяснялось, что был он слаб духом, а потому бриллианты его потихоньку уничтожали. Аметистом можно было вылечить такие пороки как пьянство, азартные игры. Постоянное же ношение аметиста делало практически невозможной измену: как супружескую, так и среди вассалов.
Бирюзу называли камнем влюбленных: ею обменивались супружеские пары. Крупный оникс жаждали заполучить все правители — он делал их еще более успешными, но и с ним стоило быть осторожным. У существ со слабой магией оникс эту магию мог перекрыть. Опал — камень моряков, воинов, искателей и ждущих их семей, помогающий поддерживать надежду и искать правильную дорогу. Он придавал твердость решениям и уверенность в поступках. Изумруд — универсальный лекарь, отлично помогал определять яды, а также являлся универсальной магической защитой. У мамы было несколько изумрудных подвесок и она очень ими дорожила.
Сапфир же и рубин — камни любви, притягивающие женское счастье, привлекающие мужчину и способные, при должных магических усилиях, приворожить его на всю жизнь. А еще сапфир отлично успокаивал, настраивал на добродушный лад и дарил радость даже в самых грустную пору.
Я улыбнулась отцу и получила не менее открытую улыбку в ответ. Мне, определенно, нравился этот сухр и как он себя со мной держит. Но хорошо, что пусть я и единственный его ребенок, наследовать Дом не смогу. А еще я поняла, что устала: я ведь едва отошла от смертельного боя, а тут столько новой информации и впечатлений. Но, прежде чем вернуться в покои, хотелось прояснить еще один вопрос:
— Сколько я должна здесь пробыть?
— Сколько хочешь. Ты не пленница
После обеда — или ужина — и долгого оздоравливающего сна, подумав, решила задержаться в гостеприимном Доме. Во-первых, мне хотелось полностью прийти в себя. Во-вторых, поближе познакомиться с отцом и его жизнью — неизвестно, когда еще будет такая возможность, может и не пригласит больше.
Мама довольно удачно накануне всех моих приключений уехала в Черноземье собирать какие-то уникальные травы для своих снадобий, так что мое отсутствие в городе не заметила даже. Друзьям же я, как только определилась с планами, отправила гонца с письмом — и уже к вечеру читала ответ. Хоть межмировой портал в Ядерных горах один, быть дочерью главы Дома оказалось весьма выгодно. С письмом я не зря поторопилась: из ответа поняла, что фактически застала на пороге воинствующую четверку, которые, исследовав место моего падения, обнаружили следы порталов в нижний мир, и собирались уже меня разыскивать. Особенно рвался Асалас: слава всем богам, целители его отлично залатали. Да и ректор, как выяснилось, тоже не остался в стороне от этой истории. Ну еще бы, не мог же он пропустить такое фееричное появление умирающего эльфа и его окровавленных друзей в целительском крыле Академии несколько дней назад. Поручив Синь уладить все формальности с нападением — хотя кого они там найдут, главных зачинщиков то убили — а также с моим вынужденным отпуском «по болезни», я сосредоточилась на физическом восстановлении и изучении местных обычаев.
Вместе с Тараэром, которому очень приятен был мой интерес, мы посещали ювелирные мастерские и некоторые другие Дома с визитами, обедали в шикарных ресторациях, в том числе в здании Совета: в нем не только заседали, там же были многочисленные магазины, огромные залы для приемов, общественные службы, улицы с лавками и площади. Я пропадала в общественной библиотеке, она здесь оказалась не чета нашим: сухры ведь ни в какие Академии своих детей не отправляли, у них были собственные школы и несколько академий по различным направлениям деятельности, также обучение брали на себя сами Дома и их наставники. Поэтому место это было популярным и полным редчайших изданий. Я старалась не отвлекаться на уникальные книжные экземпляры, а читала про местные традиции, но руки так и норовили добыть печатную ценность и хоть краем взгляда глянуть на запретное в другом месте заклинание или истинную историю какого — нибудь государства.