«Дорогая Кэтрин,
Как вы смеете посылать мне этот вонючий кусок дерьма. Вы, наверное, совсем рехнулись. Вы хотите знать, что я думаю по этому поводу? Посылаю вам ваш кусок дерьма назад.
Пошли вы».
Прочитав оба сценария в самолете, Скотт был в восторге. «К тому моменту, как я приземлился, я хотел оба эти сценария воплотить в кино. Когда я сказал об этом Квентину, он сказал: «Ты можешь снять только один». Скотт выбрал «Настоящую любовь». «Для меня это был один из самых полных, самых законченных сценариев, которые я когда-либо читал. Это кино – это такая странная смесь. Для меня это черная комедия».
Самые большие изменения Скотта коснулись хронологии; в оригинальном сценарии история была рассказана не в хронологическом порядке, как в «Бешеных псах», и заканчивалась смертью Кларенса в мексиканских закоулках, а Алабама укатывала с деньгами.
Интерьер – красный Мустанг – движется – день
Алабама мчится по автомагистрали. Диджей по радио старается быть смешным. Потом начинает играть песня Little Arrows в исполнении Leapy Lee. Алабама не выдерживает и начинает плакать. Она останавливает машину на обочине.
Интерьер – красный Мустанг – обочина – день
Песня продолжает играть. Она вытирает глаза салфеткой, которую достает из кармана и бросает ее на приборную доску.
Она достает Кольт 45 калибра и кладет его себе в рот.
Она взводит курок и смотрит на свое отражение в зеркале заднего вида. Она отворачивает зеркало и смотрит прямо вперед.
Ее палец ложится на спусковой крючок.
Ее взгляд натыкается на салфетку на панели, частично открытую, на ней она видит два слова.
АЛАБАМА:
(читает на салфетке)
Ты такая классная.
Она швыряет пистолет в сторону.
Алабама выходит из машины, открывает багажник и достает чемодан. Она осматривается и, наконец, находит книгу комиксов про Сержанта Фьюри, которую ей купил Кларенс.
И, с книгой комиксов в одной руке и чемоданом в другой, Алабама уходит вдаль от Мустанга навсегда.
ЗАТЕМНЕНИЕ.
«Кларенс – это я; я мог снести себе башку, ход панк-рокера, – говорил Тарантино. – «Настоящая любовь» – возможно, мой самый личный сценарий, потому что персонаж Кларенса – это я в то время, когда я писал это. Он работал в магазине комиксов; я работал в видеопрокате. Когда мои друзья с того времени смотрят «Настоящую любовь», они впадают в меланхолию; это возвращает определенное для нас время. Было странно, когда я впервые увидел фильм, потому что я смотрел высокобюджетную версию своих домашних фильмов или воспоминаний».
Самый светлый фильм, который мог быть сделан по тарантиновскому сценарию – это «Настоящая любовь» Скотта, бескомпромиссный нигилизм Тарантино здесь смягчается подслащенной яркостью фона из индустрии развлечений Скотта. Это динамичная поп-арт сказка с розовыми Кадиллаками, снятая на фоне сильно обработанного неба, и Кристианом Слэйтером и Патрисией Аркетт – голубками в стиле Бэдленд, отправившимися в бега с ворованным кокаином. В сюжете – непрерывный ряд плохих парней, каждый из которых появляется на сцене на несколько минут, прежде чем уступить место следующему, включая Гэри Олдмана в роли наркодилера с дредами и молочным глазом, Брэда Питта в роли парня настолько укуренного, что он едва замечает вооруженных головорезов в своей комнате, Бронсона Пинчота в роли мальчика на побегушках у голливудских продюсеров.
«Ко мне приходят люди и говорят: «Ты пишешь великие диалоги», а я чувствую себя мошенником за то, что приписываю диалоги себе, потому что их пишут персонажи».
Но главные в фильме – Деннис Хоппер в роли отца Кларенса, охранника Клиффорда, и Кристофер Уокен, играющий мафиози, который пришел допросить его. Оба актера не снимались в «Бешеных псах», но наверстали упущенное красивым отрывком со стычкой крутых парней с Хоппером, посасывающим Честерфилд и разразившимся крайне оскорбительной вычурной речью о том, что у сицилийцев течет «черная кровь, накачиваемая их сердцами». И Уокен настолько очарован дерзостью парня, что на несколько секунд кажется, что он его пощадит. Они не могут сдержать смеха во время реплик, их оживление вырывается в слова: «Вы частично баклажаны» и «А ты мускусная дыня».
Речь о сицилийцах принадлежит другу Тарантино, который однажды вломился в квартиру Тарантино. «Все, что я знал о том, что нужно сделать Клифу – это то, что ему нужно оскорбить этого парня достаточно сильно, так, чтобы он убил его, потому что, если бы его начали пытать, он бы рассказал им где Кларенс, а он этого не хотел, – рассказал Тарантино. – Я знал, как сцена должна заканчиваться, но я не пишу диалоги как стратегию. Я на самом деле не стараюсь искусно отработать сцену; я просто помещаю персонажей в одну комнату. Я знал, что Клиф закончит тем, что произнесет речь про сицилийцев, но я не знал, что скажет Кокотти. Они просто начали говорить, а я это записывал. Я чувствую себя мошенником за то, что приписываю диалоги себе, потому что их пишут персонажи. Для меня это очень похоже на актерскую импровизацию со мной, играющим всех персонажей. Причина, по которой я люблю писать ручкой и карандашом, заключается в том, что это помогает процессу, для меня, по крайней мере».