А вслед за этим попадает в плен старший сын Тараса Остап. С риском для жизни пробирается в стан врагов отец, чтобы поддержать его в минуту мучительной казни. Вскоре и сам Тарас мужественно погибает в огне, распятый на дереве. В последние минуты жизни он думает не о себе, а о товарищах, о Родине. «…Уже казаки были на челнах и гребли веслами; пули сыпались на них сверху, но не доставали. И вспыхнули радостные очи у старого атамана. «Прощайте, товарищи! – кричал он им сверху. – Вспоминайте меня и будущей весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся казак? Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера!»
Гоголя занимала мысль: не грешно ли христианину убивать людей на поле брани? Среди его выписок из творений святых отцов и учителей Церкви есть такая: «…непозволительно убивать, но убивать врагов на брани и законно, и похвалы достойно» (из святителя Афанасия Александрийского). А вот выписка из современного Гоголю автора – епископа Гедеона Полтавского: «Облекается ли кто в воинственное мужество, оно возвышенно, когда дышит верою; ибо тогда не отчаяние, не страх, не боязнь, не ожесточение живет в груди воина, но великодушие, поражающее врага без презрения к нему; тогда не мщение, не злоба, но благородное сознание своих достоинств наполняет его сердце».
Без сомнения, Гоголю известен был и ответ равноапостольного Кирилла ученым мусульманам об употреблении христианами оружия. Этот ответ мы читаем в житии просветителя славян. Однажды арабы спросили его: «Если Христос есть ваш Бог, то почему же вы не делаете того, что Он велит вам? Ведь написано в Евангелии: молитесь за врагов, делайте добро ненавидящим и притесняющим вас и бьющим вас подставляйте щеку. Вы же поступаете не так: против противников ваших вы оттачиваете оружие». Святой Кирилл отвечал: «Если в каком законе будут написаны две заповеди и даны людям для исполнения, то кто из людей будет истинный исполнитель закона: тот ли, кто исполнит одну заповедь, или тот, кто – две?» – «Конечно, лучшим исполнителем будет тот, – отвечали арабы, – кто исполнит две заповеди». – «Христос Бог наш, – сказал на это святой, – повелел нам молиться за обидящих нас и благотворить им, но Он также сказал и это: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя»[1]. Мы переносим обиды, если они направлены только против кого-либо в отдельности, но мы заступаемся и даже полагаем души свои, если они направлены на общество, чтобы наши братья не попали в плен, где могли бы быть совращены к богопротивным и злым делам».
В книге «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголь подводит итог своим размышлениям о том, правомерно ли защищать святыню веры силою оружия: «Чернецы Ослябя и Пересвет, с благословенья самого настоятеля, взяли в руки меч, противный христианину…» Это было перед Куликовской битвой, когда преподобный Сергий Радонежский, игумен земли Русской, благословил святого князя Дмитрия Донского на сражение с татарами.
И все же главным оружием, не отменяя оружия вещественного, Гоголь считал молитву. В 1847 году он писал: «Россия молилась не напрасно. Когда она молилась, то она спасалась. Она помолилась в 1612, и спаслась от поляков; она помолилась в 1812, и спаслась от французов».
Почему же запорожцы, отважные воины, готовые положить свои головы за православную веру, тем не менее потерпели поражение? Как пишет Гоголь, «вся Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней капли крови», но при этом она «и слышать не хотела о посте и воздержании». То есть вольно или невольно казаки подвергали себя в связи с этим большим опасностям. Хватало у них силы, хватало храбрости, душа устремлялась в бой, но при первом же затишье начиналось повальное пьянство. При осаде Дубно запорожцы напились и подверглись избиению от поляков: их погубило невоздержание. Сам Тарас попал в руки ляхов из-за потерянной «люльки» – табачной трубки. Невоздержанность приводит и к нехристианскому поведению на войне. Так, после казни Остапа Тарас как бы справляет страшные языческие поминки по сыну, уничтожая в каждом захваченном польском селе поголовно все население, не разбирая пола и возраста.
Повесть «Тарас Бульба» популярна не только в России, но и во всем мире. Ее приравнивали к таким классическим эпическим произведениям, как «Илиада» Гомера (на которую Гоголь и ориентировался). Книга многократно переделывалась для театра и для оперной сцены, а также экранизировалась. Повесть «Тарас Бульба» всегда была любимым детским чтением. Известно, что святому мученику царевичу Алексею Николаевичу, сыну царя-мученика Николая Александровича, не однажды читали повесть Гоголя и она ему очень нравилась. А многие произведения отечественных писателей, среди них и сочинения Гоголя, перечитывались членами царской семьи и в заточении – в Тобольске и Екатеринбурге. Хочется надеяться, что гениальная повесть Гоголя «Тарас Бульба» будет утверждать добрые чувства, в том числе мужество и патриотизм, в сердцах юных поколений русских читателей.
1
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Евангелие от Иоанна, гл. 15, ст. 13).