— Руки поднял.
— Ручонки свои прибери, а то я тебе их сейчас обломаю. Ответил я мгновенно когда один из них протянул ко мне свои руки. Идти на их поводу я не собирался, разговор нужен в первую очередь не мне. Вырубить этих двоих большого труда не составило. Убивать я их не стал, пока не за что, но их коллеги глядя как валятся два этих дуболома на брусчатку. Попытались изобразить из себя ганфайтеров, кто только им это позволит, часть охраны взяли на себя Мара с Ариэль, а оставшихся я вырубил заклинанием паралича, постаравшись не задеть их шефа. Который с ошарашенным видом глядел на подающих на землю охранников.
— Сергей Павлович, я же ведь просил вас умерить пыл вашей охраны, или вы не привыкли прислушиваться к словам того с кем желали так встретиться.
— Вы что их убили. Рогожин всем своим видом старался не показать, что испугался, но меня внешней мишурой не проведешь.
— Живые они, приведём их сейчас в чувство, сразу дайте им указания не дергаться, а то и на самом деле отправим их на встречу к предкам. С приведением в чувство охраны Рогожина прекрасно справились Мара с Ариэль, о чем я их попросил по нейросети.
Рогожин заметив как его охрана начала приходить в себя подошел к старшему, быстро и тихо что-то сказал, после чего вернулся ко мне.
— Сергей Павлович, вам что Михаил Юрьевич не сказал, о том что к моим словам нужно прислушиваться, особо касаемо охраны. Заметив, как мой собеседник нахмурился, добавил.
— Запамятовал видимо раз не предупредил Михаил Юрьевич. А вот его охрана сразу поняла, что ко мне руки тянуть не стоит и тем более тыкать в мою сторону пистолетом. Да и остановите своего начальника охраны, на мониторах видео наблюдения парка данного инцидента никто не видел, его там просто нет. Дело ваше пусть убедится. Добавил заметив, что Рогожин не стал больше ничего говорить своему начальнику охраны.
— Сергей Павлович давайте прогуляемся и поговорим.
— Как вам обращаться?
— Зовите меня Егор.
— Егор скажите вы и на самом деле вылечили Торопова.
— Не я лично занимался его лечением, но когда мы с ним прощались он был полностью здоров.
— А ты Егор сможешь помочь с лечением моей младшей дочери, у неё точно такой же диагноз, что был и у Торопова.
— Не видя вашей дочери трудно что-то конкретно сказать это во первых. А во вторых сможем ли мы с вами договориться по условиям лечения вашей дочери.
— Торопов сказал, что его лечение ему обошлось в десять миллионов долларов, я готов заплатить данную сумму.
— Лечение Михаилу Юрьевичу обошлось ему так дешево, потому что за него попросил мой человек, который давно знает Торопова.
— Десять миллионов это вы считаете дешево. Ехидно поинтересовался Рогожин.
— Но это смотря с какой стороны посмотреть. Торопову его лечащие врачи обещали полгода жизни, но на самом деле ему оставалось пару месяцев, если бы он не обратился ко мне. А сейчас если не будет издеваться над своим здоровьем проживет лет сорок, скорее всего даже больше, ему хорошо подлатали тело. Человек он не глупый, думаю быстро сможет заработать те деньги, что заплатил за своё лечение. Вы это и без меня прекрасно понимаете. Мы ведь не благотворительная организация.
— Если я тебя Егор правильно понял, то мне лечение моей дочери может обойтись дороже десяти миллионов долларов.
— Совершенно верно, правда перед этим мне нужно взглянуть на вашу дочь. Оплата возможна и не только деньгами, а виде драгоценных камней, типа бриллиантов, рубинов, соответственно не искусственных и размером не менее десяти карат. Драгоценные камни будут даже предпочтительнее в виде оплаты.
— И сколько вы хотели получить за лечение моей дочери.
— Драгоценных камней на тридцать миллионов долларов и это оплачивается до операции.
— Сколько. Изумленно воскликнул мой собеседник.
— Если для вас эта сумма не подъёмная, то мы зря с вами встречались. До свидания.
— Постойте не спешите, вы гарантируете то, что сможете вылечить мою дочь.
— Даже бог не дает сто процентной гарантии, тем более я не видел состояния вашей дочери, поэтому не могу конкретно ничего сказать. Только после осмотра вашей дочери, я смогу ответить наверняка. Кстати, а сколько лет вашей дочери.
— Девятнадцать, через месяц двадцать исполнится. Егор ты сам будешь проводить первичный осмотр.
— Да.
— А когда сможешь провести осмотр Марии.