Панепаэль не понимала того, что говорит бабушка. В школе учителя говорили то, что сказал сейчас отец. Но бабушка была явно не согласна ни с формой, ни с содержанием этих слов. И поскольку Панепаэль была не только упорной в отца, но и смышленой в бабушку, она твердо решила разобраться во всем, что происходило, и сделать свои собственные выводы.
Чтобы не терять времени даром, девочка достала одну из книг, которые рассказывали о магии, и которых было много в их школе. Ничего особенного, обычная книга нового дома.
Но стоило ей раскрыть книгу, как та превратилась в деревянную шкатулку. Панепаэль опешила и выронила шкатулку из рук. Упав на пол, шкатулка раскрылась, и на пол высыпались карты, глядя на собравшихся десятками разных лиц.
— Это вы сделали?! — возмущенно закричала Панепаэль, глядя на бабушку. — Это магия! Ее нельзя применять по отношению к другим членам общества! И при помощи магии нельзя изменять естественный ход событий! Так гласит эдикт правителя!
— Во-первых, — начала бабушка, глядя в испуганное лицо внучки, — я применила магию лишь к книге, но не к тебе. Во-вторых, — она прокашлялась и продолжила: — я изменяла не реальность, а лишь ее форму, сделав набор букв и листков книги листками и символами колоды карт.
Она засмеялась, видя, как успокаивается девочка.
— Магия — это не только Эдикты правителя, это еще Законы Природы, которые не подвластны ни одному Правителю, ни в Старом, ни в Новом мире. Тебе стоит многому научиться, — продолжала бабушка, переведя взгляд под ноги девочки, — потому что я — это прошлое нашего рода, а ты — будущее, которое не может жить без прошлого.
Панепаэль посмотрела себе под ноги и увидела, что книга на месте, а шкатулка и карты исчезли, как не бывало.
Бабушка перевела свой взгляд наверх, устремив его на потолок в место, где пересекались балки крыши. Внезапно девочке показалось, что земля уходит из-под ее ног, а крыша начинает раскачиваться.
Но на самом деле крыша стала менять свой цвет, вид, и теперь перед ее взором был не черный деревянный потолок, а удивительная картина, сложенная, словно мозаика, из света и драгоценных камней.
Посреди этой картины светился огромный красный камень, который окружали 22 камня меньшего размера и других видов. Аметисты, рубины, янтарь — Панепаэль не знала всех названий, но догадывалась, что ни один из 22 камней не повторен дважды.
Бабушка сложила руки лодочкой, и в тот же миг из центрального камня что-то упало вниз. Это была колода карт, таких или почти таких, как те, что Панепаэль видела у своих ног.
Когда девочка посмотрела вверх, потолок уже был прежним. Но в руках у бабушки была и никуда не исчезала колода карт.
Она протянула ее девочке и сказала:
— Не надо менять реальность, надо понимать, когда реальность сама готова измениться, и просто воспользоваться этими изменениями себе во благо.
Глава 3
Панепаэль завороженно смотрела на огромного жирного паука, который стоял перед ней. Он был больше любого из пауков, которые когда-либо видела девочка. Его восемь булавочных глаз злобно блестели, рассматривая жертву, которую он видел в беспомощной девочке.
Панепаэль сделала шаг назад, и паук, почуяв страх своей жертвы, чуть присел на своих мохнатых лапах и двинулся вперед. Его челюсти начали медленно двигаться, словно он разминал их, готовясь к трапезе. На пол толстой нитью стекла липкая слюна, запах которой еще сильнее парализовал волю девочки.
Сердце неистово билось и казалось, что оно уже не в груди, а где-то в голове, в ушах — так сильно стучало оно, боясь не меньше своей хозяйки. Что же делать? Позвать бабушку?
«Нет! — это проснулась отцовская воля, — я не дам шанса этому старому эльфу посмеяться над моей беспомощностью!»
Но что же делать? И вдруг в ее голове пронеслись образы карт, которые она видела мельком, но образ которых, как оказалось, крепко засел в ее прекрасной головке.
Она вспомнила, что на одной из карт она видела паука, очень похожего на того, что медленно и уверенно направлялся в ее сторону.
А что если в колоде есть что-то, что поможет его одолеть?
Она перевела дыхание и начала перебирать образы, которые возникали в ее голове. Паук как бы почуял, что противник концентрируется на чем-то, что может ему повредить. Раздался пронзительный свист, который ничуть не помешал Панепаэль, которая продолжала концентрироваться на «оружии».