– Арк! – воскликнул пораженный мистер Филандер. – Господи боже мой, как это замечательно сказано! Когда вы ведете себя по-человечески, Арк, я вас просто обожаю. Но иногда мне кажется, что лет двадцать назад вы забыли, что это значит – быть человеком.
Профессор протянул свою дрожащую старческую руку и нащупал плечо давнего друга.
– Прости меня, дорогой Скинни, – сказал он негромко. – Это было вовсе не двадцать лет назад, и одному Богу известно, как я старался оставаться человеком ради Джейн, а также ради вас с тех пор, как Бог забрал у меня Джейн.
Другая старческая рука – на этот раз мистера Филандера – поднялась, чтобы пожать первую. Никакой другой жест не мог бы лучше выразить дружеское расположение их душ. Некоторое время они молчали. Лев расхаживал внизу под деревом. Третий человек, сидевший у ствола, был скрыт от джентльменов густой листвой. Он тоже молчал и не двигался, словно изваяние.
– Вы очень вовремя подняли меня на это дерево, – сказал наконец профессор. – Я хотел бы вас поблагодарить. Вы спасли мне жизнь.
– Но я не поднимал вас, – ответил мистер Филандер. – Господи боже мой! Я так разволновался, что даже забыл, что и сам был поднят сюда наверх какой-то силой. Здесь, на дереве, кроме нас, должен находиться еще кто-то.
– Что-что? – выпалил профессор Портер. – Вы уверены в этом, мистер Филандер?
– Абсолютно уверен, профессор, – ответил тот и тут же добавил: – Мне кажется, нам следует поблагодарить эту особу. Возможно, он сидит рядом с вами, профессор?
– Что? Что вы такое говорите? Ай-яй-яй, мистер Филандер! – забормотал профессор Портер, осторожно подвигаясь поближе к товарищу.
Как раз в этот момент Тарзан из племени обезьян решил, что лев бродит под деревом уже слишком долго. Дикарь поднял свою молодую голову к небу, и уши двух старых джентльменов поразил ужасный вопль, который издают человекообразные обезьяны, когда вызывают своего противника на бой.
Два старичка, дрожа, прижимались друг к другу, сидя на опасном насесте. Они видели, как огромный лев, заслышав этот кошмарный крик, прекратил расхаживать туда-сюда, а затем прыгнул в кусты и мгновенно исчез в джунглях.
– Даже лев трепещет от страха, – шепотом заметил мистер Филандер.
– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал профессор Портер, изо всех сил вцепляясь в своего друга, чтобы удержать равновесие, которое он чуть не потерял от страха. К несчастью для них обоих, центр тяжести мистера Филандера в этот момент сместился, так что понадобился самый малый импульс, который и обеспечил вес профессора Портера, чтобы столкнуть преданного секретаря с ветки. Секунду они пребывали в состоянии неустойчивого равновесия, а затем, издав совместный, совсем не приличествующий ученым слабый крик, полетели вниз головой с дерева, при этом так и не разжав объятий.
Некоторое время джентльмены лежали на земле неподвижно: каждый из них был уверен, что стоит ему пошевелиться, как тут же обнаружатся многочисленные переломы и вывихи и дальше двигаться будет невозможно. Наконец профессор Портер попытался двинуть одной ногой. К его удивлению, она повиновалась его воле точно так же, как и раньше. Тогда он согнул и распрямил вторую ногу.
– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал он.
– Слава богу, профессор, – прошептал мистер Филандер с большим чувством. – Значит, вы живы?
– Не спешите, мистер Филандер, – укоризненно произнес профессор Портер. – По правде сказать, я не могу утверждать это наверняка.
Со всеми возможными предосторожностями он согнул правую руку, и – о радость! – она оказалась цела. Затаив дыхание, он попытался помахать левой рукой над своим по-прежнему неподвижным телом – и та подчинилась!
– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал он.
– Кому вы подаете сигналы, профессор? – с удивлением спросил мистер Филандер.
Профессор Портер не соблаговолил дать ответ на столь детский вопрос. Вместо этого он приподнял голову, а затем повертел ею во все стороны.
– Весьма примечательно, весьма примечательно, – пробормотал он. – Она совершенно цела.
Мистер Филандер лежал неподвижно там, где упал: он не решался двигаться. Да и как можно двигаться, если у тебя переломаны все кости? Один его глаз был залеплен суглинком, а второй, скосившись, наблюдал за странными круговыми движениями головы профессора Портера.
– Как это прискорбно! – вполголоса произнес мистер Филандер. – Сотрясение мозга, сопровождаемое полным помрачением ума. Как прискорбно! И это случилось с еще совсем молодым человеком!