Клейтон выбрал для этой цели четыре дерева, составлявшие приблизительно четырехугольник в восемь квадратных футов, и, срубив несколько тонких деревьев, устроил в десяти футах над землею раму из жердей. Он крепко привязал их концы к деревьям веревками, которыми в числе других запасов снабдил их Черный Майкл. Поперек этого остова Клейтон уложил более мелкие ветки. Затем он устлал образовавшуюся платформу исполинскими листьями лопуха, в изобилии росшего вокруг, а поверх листьев положил большой парус, сложенный в несколько раз.
Семью футами выше Клейтон построил такую же, хотя и более легкую платформу, которая должна была служить им крышей, а по сторонам вместо стен повесил остатки парусов.
В конце концов у них оказалось довольно уютное маленькое гнездышко. Он перенес туда одеяла и часть ручного багажа.
День клонился уже к вечеру, но пока еще было светло; Клейтон соорудил грубую лестницу, по которой леди Элис могла взобраться в свое новое жилище.
Весь день вокруг них летали и щебетали птицы в ярком оперении и прыгали болтливые мартышки, с изумлением и сильнейшим интересом следившие за появившимися среди них новыми существами и за постройкой их странного гнезда.
Несмотря на то, что оба они, и Клейтон и его жена, все время держались настороже, они не видели крупных животных. Но два раза маленькие соседки их — мартышки — с криком и визгом убегали с близлежащего холмика, бросая назад испуганные взгляды. Было ясно, — как если бы они говорили это словами, — что они спасаются от чего-то ужасного, притаившегося за деревьями.
Наступили сумерки, и, наполнив большую чашу водой из кристального ручья, оба, муж и жена, поднялись в свою, сравнительно безопасную, подвесную комнату.
Было очень тепло, и Клейтон откинул полог; они уселись по-турецки на своих одеялах, и леди Элис стала пристально всматриваться в сгущающиеся тени леса. Вдруг она вздрогнула и схватила Клейтона за руку.
— Джон, — шепнула она, — смотри, что это такое? Человек?
Клейтон взглянул в указанном ею направлении и увидел смутно обрисовывающийся силуэт… Какая-то темная фигура переминалась на холме.
На мгновение она замерла, как бы прислушиваясь, а затем медленно повернулась и исчезла во мраке джунглей.
— Что это, Джон?
— Не знаю, Элис, — ответил он серьезно. — Слишком темно, чтобы разглядеть. Быть может, просто тень, брошенная луной.
— Нет, Джон! Если это не человек, то какая-то огромная и отвратительная пародия на человека. Мне страшно!
Он крепко обнял Элис и стал шептать ей слова любви и мужества. Для Клейтона самым большим горем в их несчастье была душевная тревога молодой жены. Сам он был храбр и бесстрашен, но прекрасно понимал, какие ужасные мучения может причинить страх более слабой натуре. Это редкое свойство было одним из многих прекрасных сторон характера, которые завоевывали молодому лорду Грэйстоку любовь и уважение всех, знавших его.
Вскоре Клейтон опустил полог, крепко привязав его к деревьям, оставив маленькое смотровое отверстие. Они улеглись на одеяла и постарались найти во сне хоть короткий отдых и забвение. Клейтон лег головой к отверстию с ружьем и парой револьверов наготове.
Не успели они закрыть глаза, как из джунглей донесся ужасающий рык пантеры. Он повторялся все ближе, наконец они услышали его как раз под собой. В продолжение часа, а то и больше, пантера обнюхивала и царапала деревья, поддерживавшие их жилье, потом удалилась вдоль берега, и Клейтон ясно разглядел ее под яркой луной; это было огромное красивое животное, самое большое из виденных им до сих пор.
В долгие часы темноты они только урывками засыпали. Непривычные ночные звуки держали их истерзанные нервы все время настороже. Не раз вскакивали они от пронзительных визгов или крадущихся движений каких-то таинственных ночных существ.
Жизнь и смерть
Всю ночь они не смыкали глаз и с большим облегчением встретили рассвет.
После скудного Завтрака, состоявшего из солонины, кофе и сухарей, Клейтон начал сооружать постоянное жилище: он ясно понимал, что они не могут надеяться на безопасность и спокойствие, пока не огородят себя от джунглей четырьмя крепкими стенами.
Работа оказалась нелегкой. На постройку маленькой хижины в одну небольшую комнату ушел почти целый месяц. Клейтон строил ее из бревен около шести дюймов в диаметре, а промежутки замазывал глиной, которую нашел на глубине нескольких футов возле ручья. В комнате он сложил печь из небольших валунов, собранных на взморье. Когда дом был готов, он обмазал его со всех сторон четырехдюймовым слоем глины.