С 1961 г. начали открыто высказываться взгляды о необходимости переоценки отрицательного отношения к монгольскому владычеству в Китае. Отдельные китайские историки утверждали, что 1) период правления династии Юань являлся «эпохой великого объединения» Китая, ставшего возможным лишь благодаря завоеванию Китая монголами; 2) при Юанях усилилось общение между Китаем и западными странами; 3) в самом Китае развилась торговля, ремесла и транспорт и 4) имело место развитие экономики и культуры «окраин Китая», в особенности самой Монголии, под влиянием «передовой китайской цивилизации»[23].
Эти историки стали в своих работах активно восхвалять кровавые и опустошительные походы Чингис-хана и его преемников в Восточный Туркестан, Бухару, Самарканд, Хорезм, Азербайджан, Грузию, Армению, Россию, Польшу, Венгрию и другие страны Европы, называть эти походы «прогрессивными», ибо, как они считали, лишь «при господстве монголов ученые различных государств к востоку и западу от Памирских гор имели большую возможность изучать китайскую философию, литературу и искусство»[24].
Один из упомянутых авторов писал в 1961 г. на страницах «Жэньминь жибао»: «Династия, созданная Чингис-ханом, сыграла прогрессивную роль в истории Китая… Чингис-хан сломал границы между национальностями и восстановил вновь великое многонациональное государство, которого не было со времени династий Хань и Тан»[25]. Он включил все завоеванные монголами во времена их походов территории вплоть до берегов Средиземного моря в состав Китайской империи! Так же стали поступать и авторы школьных карт в КНР, включавшие в пределы территориальных границ «в период наибольшего могущества Китая» (заметьте, Китая, а не Монголии) всю Среднюю Азию, Восточную Европу, Ближний Восток и даже Северную Африку!
В изданных в КНР в недавнее время исторических картах в состав Юаньской империи включены Восточный Туркестан и Средняя Азия, хотя, как известно, эти районы являлись территорией самостоятельного монгольского государства, образованного в 1264 г. внуком Угэдэя — Хайду, ставшим во главе антихубилаевской коалиции потомков Угэдэя и Чагатая и не имевшего никакого отношения к юаньскому Китаю.
Центральная печать КНР в январе 1962 г. опубликовала восторженный отзыв об основателе монгольской династии Юань в Китае. «Хубилай, — писала газета «Гуанмин жибао», — внес выдающийся вклад в развитие нашего единого и многонационального государства»[26].
В феврале — апреле 1962 г. в центральном китайском историческом журнале «Лиши яньцзю» одна за другой появились три статьи, посвященные Чингис-хану и проблеме монгольского владычества в Китае.
Первая статья из этой серии[27] утверждала, что Чингис-хан, бесспорно, родился в 1162 г. и что, таким образом, празднование 800-летнего юбилея Чингис-хана, организованное в КНР, имеет под собой формальное основание[28]. (В этой связи небезынтересно напомнить, что еще в мае 1942 г. в столице Особого района г. Яньани широко отмечался день рождения Чингис-хана, проводившийся под лозунгом «учиться у Чингис-хана революционному духу сплочения национальных меньшинств»[29].
Автор второй статьи о Чингис-хане[30] вступает в полемику с теми историками, которые «делают упор на убийства и разрушения, произведенные монголами в войне, но не замечают той прогрессивной роли, которую сыграл Чингис-хан в истории». Прогрессивную же роль Чингис-хана он видит не в объединении монгольских племен, а лишь в его завоевательных походах и войнах: «Чингис-хан смял границы на пути связей между Востоком и Западом, сровнял с землей крепости и бастионы, которые препятствовали экономическим и культурным отношениям, и после этого взаимные связи Востока и Запада начали процветать». По мнению автора, завоевание татаро-монголами Китая и их походы в Среднюю Азию имели положительное значение, так как в Китае монголы-де восстановили единство империи, а на Западе уничтожили преграды, которые создавались правителями различных государств на пути экономического и культурного обмена между Китаем и этими государствами.
Этот автор патетически восклицал: «И вот появился «возвысившийся над миром Чингис-хан», его боевые кони прорвали железные стены 40 больших и малых государств, в которые были заперты народы, и в результате их народы увидели более широкий мир, в котором они могли действовать, познакомились с более высокой культурой, у которой могли учиться; таким образом, с точки зрения общей тенденции исторического развития, разве следует отрицать роль Чингис-хана? Уничтожение им 40 государств, конечно, не могло произойти без крови и разрушений, но неужели мы будем защищать замкнутость и изолированность крупных и мелких рабовладельцев и феодалов всех этих государств или мы согласны с тем, что Чингис-хан разбил эту замкнутость, создал народам разных наций в экономике и культуре условия, при которых они могли взаимно общаться и учиться друг у друга».
24
27
28
Наиболее вероятной датой рождения Чингис-хана является 1154 или 1155 г. Так, Рашид ад-Дин (1247–1318) сообщает, что Чингис-хан родился в 1155 г. (Сборник летописей, т. I, кн. 2, М.—Л., 1952, стр. 74, 233, 246–247, 258). Современник Чингис-хана, южносунский посол Чжао Хун, ездивший к монголам в Яньцзин (совр. Пекин) еще при жизни Чингис-хана в 1221 г., сообщает, что Чингис-хан родился в 1154 г. [«Мэн-да бэй-лу» («Полное описание монголо-татар»), — «Хайнин Ван Цзин-аня шэн и-шу» («Посмертное собрание сочинений господина Ван Цзии-аня из Хайнина»), кн. 37, стр. За].
Поэтому большинство ученых, в том числе и китайские, принимают 1155 г. как год рождения Чингис-хана.
30