Старая лада-копейка, которой управлял Виталий, издали выглядела так, словно едва-едва ездила, потому именно ее и выбрали. Срабатывали только три скорости, тормоз схватывал у самого пола, сцепление гуляло, но все это как раз никто и не проверял. Наверняка им этого и не хотелось. Я их понимал, мне бы тоже наверняка не хотелось. Но они выглядели разочарованными фактом, что все указатели и фары работали. Под капотом все тоже было более-менее в порядке, тогда они начали шерстить документы Виталия, пока, в конце концов, чего-то не дошерстили. Нам приказали оставаться в копейке, сами пошли в SUV. Мы курили с Виталием и мерзли, потому что холодно было ужасно. Виталий нервно поглядывал в зеркальце и, чтобы как-то убить время, рассказывал, как служил в армии в Херсоне, аккурат, когда русские занимали Крым. Сам он был танкистом. Правда, ему не очень-то и было что рассказывать, потому что, говорил он, им приказали ничего не делать и оставаться на базе. Парень глубоко затягивался сигаретой "кэмэл" в желтой упаковке и мрачно прибавлял, что теперь вот его приятели на него выступают, что он, мол, отдал Крым русским. И не то, говорил он, чтобы сильно рвался в бой — у него жена, дети, бизнес по монтажу кондиционеров — та, блин же, сверху же поступали приказы тихо сидеть по базам.
Выкурили мы где-то по четыре сигареты, Виталий закончил рассказывать про службу в танкистах в Херсоне, все чаще начал поглядывать в зеркальце и ругать пидоров с Западной Украины, которые не отдают документы и явно требуют взятку. Наконец, после миллиона лет ожидания, из внедорожника лениво вылез мент и, постукивая документами по ладони, словно в дешевом фильме, ели волоча ноги по замерзшей в камень земле, подошел к ладе-копейке Виталия. Мина при этом у него была такая, словно в этих документах он уже обнаружил государственную измену. Мент сделал жест рукой. Виталий вздохнул, вылез из машины и пошел за ним. Теперь уже я один нервно курил и поглядывал в зеркальце. Остальные мусора из Франковска, переодеты в армейских, стояли на обочине и высматривали, кого бы сцапать следующего. Я вышел из лады и подошел к ним. А это были пацаны. Говнюки с гладкой кожей, с обкусанными ногтями и сволочизмом в глазах, выращенные на российских сериалах. На шоссе, в тени Азовстали, подпрыгивали машины. Какие-то "лады-самары", какие-то "зазы", какие-то внедорожники, некоторые дорогие, а некоторые — только изображающие из себя дорогие.
— Может этого вот, — обращался младший к старшему, а тот посылал его.
— С этим все в порядке. Гляди: нормальная тачка. Что ты у него найдешь? А вот тот, гляди?…
— Тот тоже нормальный, — обиделся младший.
— Но получше, — ответил старший и замахал рукой. Мужик за баранкой съехал на обочину, матюгаясь при этом, наверняка, на чем свет стоит. Он знал правила игры, все знали. Младший пошел его обрабатывать, а старший со скуки стал меня обо всем расспрашивать. Сколько в Польше зарабатывает полицейский, берут они или не берут, как оно вообще живется, каких машин больше всего ездит, много ли "лад" еще осталось.
Вернулся Виталий. Он был взбешен и молча сел в машину со стороны пассажира, хлопнул дверью.
Я открыл двери со стороны водителя, вопросительно глянул на него.
— Тысячу гривен, — без всякого вступления сказал тот. — Тысячу гривен с меня сдоили.
Он взглядом указал мне на водительское место.
— Садись, — сказал. — Они сказали, у меня нет какой-то там печати, так что за руль мне нельзя.
Поселок Восточный, лежащий практически на границе территории, занимаемой боевиками ДНР, тоже пытался жить нормально, хотя несколько дней назад его обстреляли из ракетной установки "Град", наследницы "Катюши". "Град" — это сорок одновременно отстреливаемых ракетных снарядов. Со стороны стреляющего атака "града" выглядит весьма эффектно: из ствола установки в сторону горизонта одна за другой выскакивают длинные раскаленные полосы, а через мгновение весь этот горизонт раскаляется и начинает гореть. В субботу 24 января этим горящим горизонтом как раз был поселок Восточный в Мариуполе. Погибло более тридцати человек.
Ролики с обстрелом можно найти в Интернете. Поначалу над жилыми кварталами раздался резкий, пронзительный грохот: люди на улице замерли, автомобили остановились. А потом осветились взрывы, пошел черный дым. Люди бегом бросились по домам, в убежища, автомобили рванули с писком шин. На одном из роликов видно, как снаряд града попадает в автомобиль или рядом с ним: машина тут же была поглощена желтой вспышкой, потом все затянуло тяжелым дымом.