-Кирилл, - Барс вывел его из очередной задумчивости. - Пора! - и выпрыгнул из вертолёта. Ему больше нравилось это делать в кошачьей ипостаси. Красивый затяжной прыжок, возможность вытянуться от носа до кончика хвоста, прочувствовать игру мышц. - Подумай, кому выгодно тебя убрать. Потапу?
-Потапу? Но глупо. Он всё равно не сможет после того, что произошло, занять моё место. Да и Надежду ему год точно не тронуть. Разумнее затаиться на год и подождать разрыв связи. Разве что позлить меня. А больше, в общем-то, смысла нет. Всё равно через три года перевыборы. Зачем кому-то три года правления, когда можно потом на пять избраться.
- Ты уверен, что у тебя только на год привязка. Ты ведь знаешь, что вас окутал розовый туман. Говорят, что из него соткана любовь. Может…
- Не может. - оборвал его Змей. - Если бы было так, я бы почувствовал укус кобры.
Они ступили в лес. Замерли. В этой части он был светлым, просторным. Тропинки утоптаны.
-Зря ты мне не дал кошкой остаться. Я бы запах их учуял сразу. Человечки.
-Давай так поищем. Успеешь ещё. Старики от дороги не отходят обычно. Возраст не тот.
Солнечные лучи проходили сквозь листву, оставляя на земле разноформатные пятна тени, как будто была расстелена огромная шкура леопарда.
Впереди отчаянно затрещали сороки. Мужчины переглянулись, и, не говоря ни слова, ринулись вперёд.
Старики были живы, но в глазах стоял ужас. Женщина сидела прямо на земле. По старческим щекам катились слёзы. Она первая увидела мужчин и замычала, сквозь зубы. Старик пытался её поднять.
Когда Кирилл и Барс приблизились, старуха схватила одной рукой старика, а второй прикрыла голову, как будто хотела защититься от удара.
Кирилл успел поймать взгляд женщины:
-Всё хорошо, мы пришли вас спасти. Всё хорошо. Смотрите на меня. - зашуршала змея.
Барс сильными руками поднял с земли женщину и понёс. Она была такая лёгкая словно это девочка лет пяти.
Кирилл хотел подхватить старика, но тот запротестовал. Мужчина и в старости остаётся мужчиной.
Врач, осматривающий стариков, опроверг версию Кирилла, что имела место клейкая слюна Потапа. На стариков было наложено заклятие молчания. И оно постепенно само сходило на нет.
-Батюшка, что я вам скажу, никто им память не чистил. Она у них в силу возраста чистая. Альцгеймер у них. Я могу, конечно, поработать с памятью, но боюсь, что они расскажут вам подробности первого свидания, а последние часы, как будто, и не существовали.
А тем временем пришло сообщение от эксперта. На месте похищения Надежды остались частички серебряного дракона.
Вдруг Кирилл почувствовал лёгкий укол в шею. Как будто комар со всего маху всадил свою иглу: и незаметно, и чувствительно. Приложил палец к тому месту, где почувствовал боль. Под пальцем кожа стала припухать. Подошёл к зеркалу. На шее выступила татуировка: «маленькая змейка». «Этого не может быть...» - отогнал он догадку от себя.
Надежда открыла глаза. В голове шумело, как после похмелья. Хотя она не знала, что такое «похмелье», но слышала, что после него шумит. Во рту пересохло. Перед глазами бегали белые мушки. На шее под ухом жгло. Потрогала пальцами. Горячая и припухшая кожа. Видимо, воспалилась. Подошла к зеркалу. Так и есть, место засоса, на котором рисовалась змейка, пульсировало. Надежда интуитивно провела пальцем по контуру, а сама подумала: «Как там Кирилл?»
Огляделась.
Странная комната напоминала большую королевскую ложу: широкая кровать, покрытая мягким покрывалом; прозрачный балдахин со сверкающими звёздочками; палас на полу; ажурная решётка на окнах. И не поймёшь чьё царство: медное ли, серебряное или золотое. Орнаменты тоже разные: вся флора и фауна представлена: барсуки и гвоздики, акулы и лотосы, слоны и бамбук… Цветовая гамма приглушённая, но сразу и не определишь: серый подсвечивается розовым, проблески голубого, вкрапления жёлтого. Вроде и все цвета и в то же время монотонность. Как горячий кофе и холодный сладкий пломбир. Странно, почему на ум снова пришло это сравнение, как тогда, когда вкачивали яд и противоядие одновременно.
Девушка немного пришла в себя. Села на кровати. На ней была та же одежда, что и в лесу. А где тогда Кирилл? Шея по-прежнему болела.