- А вы не пробовали поменять меню и продукты? У вас отвратительный кофе. Зачем я буду выделять вам субсидии, если вы готовите такую дрянь? Девушки, - и он выглянул из-за хозяйки заведения, - Сварите, пожалуйста, вашей хозяйке тот же самый кофе, что и нам.
Он молча наблюдал, как женщина, морщась пила принесённый ей напиток.
- Ну как? Вкусно? Я приеду к вам с проверкой, через месяц. Девушек я запомнил. Если хоть одной не будет, направлю к вам трудовую комиссию. Исправляйтесь. - и он сделал жест, означающий: «Свободна.»
Хозяйка повернулась, пошла прочь. Она посмотрела на девушек взглядом, полным злобы и желчи.
- Ну всё, теперь нас убьют… - испуганно проговорила одна из девушек.
Кирилл достал какую-то карточку из кармана, протянул её девушкам: «Вот, возьмите. Это телефон трудовой комиссии. Если хозяйка будет вас обижать, звоните им сразу. Скажите, что я в курсе...»
- Кирилл… - задел его Барс. - Пора. Ты точно в порядке? - спросил капитан и положил свою левую руку на правую руку Кирилла.
- Точно, и это-то и удивительно. Я же должен уже тряпочкой болтаться. - ответил Кирилл и положил свою левую руку на правую Никиты.
- Я могу лишь предположить, что между вами возникла связь крепче, чем метка. Это может быть либо любовь, либо ненависть. Иное объяснение дать не могу. - и Никита положил свою руку на руку Гарольда.
- Надеюсь, скоро будем пропивать нашего хозяина. - и Гарольд положил руку на крыло пикирующего на стол Гора. - От женской ненависти не спрятаться, впрочем, как и от любви.
- Ваши слова да в уши всевышнего. - ответил Гор и положил своё крыло на руку Барса. - Барс, ты мою одежду захватил?
- Да, Гарольд, как дела у Аниты?
- Анита передала, что рептилии все на выходе. Она будет замыкать.
- Ну, готовы?!
В её сладкий сон врывались чужие шаги. Она повернула голову в другую сторону. Ей снилось, что Кирилл обратился змеем, а она змеёй, и они танцуют странный танец змей. Ей нравилось гибкое змеиное тело, мерцающая золотом чешуя, немигающий гипнотизирующий взгляд и быстрый раздвоенный язык. Они переплетались телами, щека к щеке. Он: большой и сильный. Рядом с ним как за каменной стеной.
Чужие шаги, так грубо ворвавшиеся в её сон и растоптавшие его, не стихали. Глаз не открывала. Всё думала. Думала, что если Кирилл и в этот раз вытащит из передряги, она больше от него ничего не будет скрывать. Ничего и никогда. Кирилл… Сердце опять сдавило, сжало, будто из него выкачали весь воздух, и оно стало маленьким, как теннисный мячик. Как он? Жив ли ещё? Провела рукой по лбу. Ей почудилось дыхание змеи на своих пальцах. Она поднесла их к губам, поцеловала и как молитву мысленно произнесла: «Змея, великая и мудрая владычица, спаси его. Прости мне мою глупость. Пусть не страдают невинные. И если мне суждено нести своё бремя ответа за содеянное, я с честью его снесу...» И на этой патетической ноте её за плечо потрясла чужая рука:
- Надежда, вставайте, уже полдень. Вас на обед ждут в зале.
Надежда села, посмотрела на служанку.
- Ваше платье. - показала девушка рукой на нежно-розовое одеяние, подходящее для невесты.
Верхний слой из сетки с разбросанными в хаотичном порядке жемчужинами. Ворот — лодочка. Облегающий рукав две третьих. Нижнее платье из нежного шёлка: лиф оформлен по верхней границе груди, облегает фигуру. Пышная двухслойная юбка — солнце: шёлк и сетка с жемчужинами. Линия талии оформлена жемчужным шитьём.
- Я не надену это. - проговорила Надежда, а руки так и тянулись прикоснуться к великолепию.
Она вспомнила свадебное платье от Потапа. Теперь от Дрейка[1]. Сколько будет ещё этих платьев?
- Если вы не наденете, на вас наденут. А это к нему туфли. - высокие босоножки - всего две полоски: для пальцев и для щиколотки. - Наденьте, мне ещё вас надо накрасить. Немного скрыть ваш татуаж. - девушка улыбнулась. И почему-то от этой улыбки Надежде стало спокойнее.
Служанка хорошо знала своё дело. Накинула накидку на плечи, чтобы не запачкать платье ненароком. Нанесла толстым слоем тональный крем в тон кожи девушки. Припудрила. Подвела глаза. Оформила губы. Загнула ресницы.
- Вы очень красивая.
Затем взяла толстую щётку и прочесала волосы, покрыла серебристым лаком.
Пока главная служанка занималась лицом и волосами, две другие занимались ногами и руками. На ногти был нанесён розовый в тон платью лак, сделан рисунок из двух перекрученных линий: золотой и серебряной.
- Ну вот, теперь можно и на обед. - довольно осмотрела она Надежду.