Макс сидел, закрыв глаза, ресницы у него мокрые были.
- От любви?
- Запутался в своих чувствах, - Вася испугался внезапно, а вдруг его выставят вон, сам он давно бы уже так и сделал.
Но Макс не стал его гнать, а полез драться. Так легко было закрываться от слабых его ударов, а потом и вовсе повалить на кровать, придавив всем телом. И они снова занимались любовью, будто бы в знак примирения, и теперь, в мягком свете спальни, Максим казался самим совершенством. Вася загибал его в различные позы, целовал и вылизывал всего, не мог оторваться. И вдруг ощутил так остро, что тот не его, чужой любовник. “Но нельзя же у брата родного…” - подумал Васька и кончил.
- Подожди, я сейчас… - взгляд зацепился за толстую ароматическую свечу, стоявшую на полочке рядом с кроватью. Свеча с красивым бантиком как родная вошла в растянутую задницу Макса (бантик остался снаружи), тот лежал на спине, подхватив себя под колени и выставив торчащий член. Вася пошевелил слегка свечкой, наблюдая, как любовник стонет и извивается.
- Отсоси мне, - сказал Максим, его трясло, ко лбу прилипли несколько черных прядок.
- Как пожелаешь, - Вася двинул еще несколько раз свечкой и взял его член в рот.
Потом он почти сразу уснул и слышал сквозь сон, как Максик ходит из комнаты в комнату, запускает уборщика и собирает разбросанную одежду. Сил не было даже в душ зайти, утром помоется.
========== Глава 3 ==========
- Проснись, Вася, вставай, - шипел Макс, - Петька звонил, он на базе уже.
Василий с трудом разлепил глаза. Петька был не просто на базе, он уже открывал дверь, судя по звукам, доносившимся из прихожей. “Я вернулся!” Вася инстинктивно скатился с кровати и залез под нее, Максик умчался куда-то, догадался бы хоть его одежду спрятать.
Брат бодро протопал сразу в спальню, включил освещение поярче и уселся на кровать прямо в сапожищах.
- Максим!
Вася замер и уставился на голые максовы ноги, такие изящные, тот подошел к Петьке и встал на колени, а потом принялся стаскивать с него сапоги.
- Людвиг, иди в душ, я пока завтрак приготовлю, - голос у Макса был ровный, как будто бы и не кувыркался тот всю ночь в постели с другим мужиком.
“Ему не привыкать, - понял Вася, - наверное, за блядки и получает от Петьки”.
Брат удалился в душ, кинув форму на пол, и под кровать тут же заглянул Максик:
- Вылезай быстрее, я дверь не запер.
Вася мигом выскочил из-под кровати, споткнулся о петькины сапоги, подхватил какой-то мягкий пледик, обернул его вокруг бедер и помчался к выходу. Остановился, только когда отбежал на достаточное расстояние.
Было раннее утро понедельника, и коридоры жилой зоны еще пустовали. Все ключи остались в карманах одежды, а ее Макс наверняка выкинул в утилизатор. И комм! Валяется где-то в спальне, Вася очень надеялся, что никто не будет звонить в такую рань. Он шел и улыбался, шлепая босыми ногами по прохладному полу. Наконец-то получилось трахнуть Максима, и тот оказался даже еще лучше, чем Вася мог представить, и они будут встречаться еще, обязательно. Неудобно, конечно, перед братом, но ведь никто ничего не узнает. Выходные удались.
Оставались мелочи - взять дубликаты ключей у коменданта, а перед этим раздобыть одежду какую-нибудь, не расхаживать же по базе в одном пледике. Василий развернул его и рассмотрел рисунок - белый единорог на голубой полянке, а потом замотался поплотнее, так, чтобы рог оказался на причинном месте. И пошел дальше, читая таблички на дверях. “Антон Сергеевич Юрченко”. Вася, не раздумывая, нажал на кнопку звонка. Все равно Тохе на работу скоро вставать.
- Доброе утро!
- Д-доброе… Василий Алексеич… что-то случилось?
- Такое дело, нужна твоя помощь, - Вася засмеялся и вошел, подвинув парня. - Шестой батальон внезапно с задания вернулся.
- Как вернулся? Их же меньше чем на двое суток не отправляли никогда, - проявил Антон неожиданную осведомленность и вдруг, отступив в глубину жилого блока, крикнул: - Катерина, вставай!
Вася скромненько посидел на кухне, пока Тоха провожал даму, взволнованную и растрепанную. Интересно, кому из десантуры ставили рога в этой спальне? Из прихожей доносился сбивчивый шепот и чмоки, а потом хлопнула дверь, и Антон через несколько минут принес Васе брюки и свитер.
- Примерьте, может налезет. Красивый у вас плед, Василий Алексеич.
- Спасибо, самому нравится.
Антон угостил его сносным кофе (чай у Максика в сто раз лучше был) и согласился принять на хранение пледик. Потом они поржали немного над бравым космодесантом, и Вася отправился за дубликатами ключей, бодро шаркая тохиными домашними тапками. Больше из обуви ему ничего не подошло.
***
Максим поспешно содрал испачканную кое-где простыню, постелил новую, разгладил ее трясущимися руками, бросился к утилизатору, прижимая старую к груди. Сердце билось где-то в горле, что Петька сделает, узнав об измене? Перед глазами стояла расстрелянная до зеленых ошметков собака и - сразу за этим - Васька, залитый красной-красной кровью… Нет, Петька не убьет человека, к тому же своего брата, глупости. Хорошо, что он вчера вечером догадался прибраться, Петя ничего не узнает. Но волнение не проходило, он на полном автомате отправился на кухню, готовить кашу.
- Фу, каша, - Петя, с влажными волосами и в одном полотенце, стоял в дверях и недовольно морщил нос.
- Так ведь ничего больше нет. Я за продуктами вчера не ходил, с синяками неловко было, - Макс изо всех сил старался говорить как обычно.
- Нежный какой, - фыркнул Петя, подходя, приподнял его лицо за подбородок: - Уже не видно ничего почти. Прости, малыш, погорячился.
- Да ничего, - Макс осторожно погладил его по груди и животу, обводя пальцами рельеф мускулов. - Петь, я… каша…
- Ну-ну, кашеварь давай.
Петька сидел с закрытыми глазами, прислонившись к стене, и вздрогнул, когда Макс поставил перед ним тарелку.
- Черт, проклятые пауки.
- А что с ними?
- Да как разводит их кто, - Петька замер над полупустой уже тарелкой: - И новые виды постоянно. Прогрессируют. Жопой чую, придется скоро эскортировать очередную экспедицию яйцеголовых.
Макс сглотнул, представив себе, как Петька узнает об измене прямо в экспедиции и в гневе скармливает Васеньку паукам. Потом жалеет, конечно: “я из-за тебя брата потерял, блядина”. Макс вытер влажные ладони об трусы, пытаясь усмирить взбесившееся воображение, и переступил с ноги на ногу.
- Что стоишь, как столб?
- Да так… - Макс поспешно сел.
Петя заснул, а Макс принялся буквально вылизывать их отсек в поисках компромата. Нашел и изничтожил похабно использованную свечку, осколок разбитой чашки, зацепившийся за плинтус, два серебряных волоса в ванной… И васькин коммуникатор, нагло валяющийся на подоконнике! Кошмарище, слава богу, никто не звонил. Макс побоялся выключать чужой комм - а ну как запиликает или взвоет, замотал только в полотенце - и в сумку, подальше от греха. Так что он поспешно умылся, замазал остатки синяков под глазами корректирующей палочкой и выскочил за дверь, как укушенный. Или как Вася, сбегающий из-под кровати. Макс улыбнулся, вспоминая забавное зрелище, потом в памяти всплыло кое-что из ночных безобразий, и он вздохнул, запустив руку в сумку. Какой все-таки Вася ласковый. И веселый…
Интересно, а Вася о нем вспоминает сейчас? Правду ли он говорил про любовь или смеялся - лишь бы уломать на секс? Или может правдой было это “спорим, под собакой кончит, шлюха та еще”? Петя тогда его защищал, даже собаку застрелил. А Васька за задницу лапал и целовал. Но потом… потом Петька его обманул и побил ни за что, а Вася все сразу рассказал, как равному, не то что Петька - как к игрушке…