Макс посмотрел на свой несчастный файлик с квартальным отчетом, над которым зависал целый день, кошмарище, ведь закрытие финансового года на носу, а он тут дурака валяет, мечтает черти о чем. Он поерзал на кресле, до конца рабочего дня оставалось восемнадцать минут, а перед выходом надо будет обязательно вытащить пробку, помыть, завернуть в салфетку и спрятать в закрытый ящик стола. Как это все же порочно, похоже на фильм про другую, настоящую и взрослую жизнь…
Он посмотрел на часы и обнаружил, что прошло минут больше часа уже, давно пора домой.
- Горишь на работе, любимый?
Макс дернулся, аж пробку чуть от испуга не потерял. Петька! Зашел за ним…
- Я, да, задержался, такое время, сам понимаешь, - он погладил лежащую на плече руку, заглянул снизу Петьке в лицо, изображая собачью преданность.
Тот еле заметно усмехнулся и потрепал его по волосам:
- Захлопывай свою фигню, пойдем погуляем снаружи.
Макс обрадовался, гражданские служащие не имели права выходить за пределы силового купола, только в сопровождении военных. Петька его редко брал, все времени не было.
- А куда полетим? - он заулыбался, вставая.
- Новый остров, тебе понравится, там безопасно, почти ничего не водится.
- Ага… - Макс вдруг вспомнил о пробке.
Что делать, при Пете не заныкаешь ее в укромное место, а выбросить… нет, у него рука не поднимется, она ведь такая красивая, и от Васи. Макс ее вытаскивал несколько раз в туалете и любовался, воображая, как развратно он выгладит с ней в заднице.
- Петь, я сейчас, только в одно место сбегаю.
- Подмыться не забудь, - хохотнул Петя, разваливаясь в его кресле, а Макс смущенно оглянулся.
Но вокруг никого не было, только в дальнем отсеке копошился последний сотрудник.
У него был гениальный план: позвонить из туалета Наташе, попросить взять на хранение пробку. Та не откажет, если он скажет, что от партнера ныкает постыдную игрушку, она Петьку терпеть не может.
И, конечно, Наташа помогла, сказала “а для чего еще существуют друзья” и, заглянув в сверток, - “ах, ты похабник”. А потом подумала и добавила: “Я Женьке покажу, можно?”
Петька увлеченно смотрел порнуху за его компьютером и быстренько закрыл окошко, когда Макс подошел.
- А я уж думал, ты от меня по канализации сбежал.
- Петь, ты что, в рабочей сети порнуху нашел?
Тот загадочно пошевелил бровями.
- Но как?
- Васька показал, у него налажен контакт с админами сети, - раскололся Петя.
- А мне покажешь?
- Если заслужишь, - Петя встал и насмешливо щелкнул его по носу.
========== Глава 4 ==========
Каждый раз, летя в военном флаере над поверхностью Тау-каниса-4, Макс думал: а будет ли эта планета так же прекрасна, после того, как ее переделают под людей, когда она станет безопасной. Однажды он спросил об этом у Петьки.
“Здесь станет скучно, очень скучно”, - откликнулся тот, не отрывая взгляда от гигантских насекомовидных образований, парящих рядом.
Наверно, Вася об этом знает больше, ведь это в их департаменте планируют будущее. Может, Васе даже будет не скучно на Тау-канисе-4, когда тот потеряет свое рабочее имя и получит новое, красивое и уникальное. Здесь будут белоснежные пляжи, безопасные океаны и горы, по которым можно бродить только с охотничьим ружьем и даже без военной подготовки. Или и Васе станет не интересно на планете, которую уже не надо переделывать?
Максим вырос не на Земле, а в колонии, в доме с синей крышей и белыми стенами, на берегу синего-синего океана. И он мечтал завести когда-нибудь свой дом, такой же уютный, как родительский, в маленьком дружелюбном городке в паре сотен километров от космодрома. Генка, его бывший, хотел того же, и они снимали деревянный дом у озера, неподалеку от завода, и собрали уже деньги для первого взноса на собственный дом. Но на их завод прилетела делегация с Земли, и там был Петька, блестящий офицер из метрополии. Он заставил его тогда задержаться с отчетами какими-то, а на следующее утро Макс проснулся в гостинице, в его постели.
“Хочешь поучаствовать в колонизации, - спросил Петька, и Макс завороженно кивнул. - Хорошо, я тебя туда устрою, малыш. А на Землю со мной хочешь полететь?” И Макс снова кивнул, и через два дня улетел с Петей на Землю, оставив на родине письмо с извинениями и невыкупленный домик.
***
Остров, на который они прилетели, был маленький и каменистый, на нем росла только трава и три деревца. Зато здесь можно было купаться, в пределах действия репеллента, конечно, но как будто на просторе. И можно было не бояться, что кто-то выскочит и набросится. Они поставили палатки и разожгли огонь, знакомая компания из нескольких петькиных сослуживцев со спутниками. Было очень похоже на студенческий поход - песни у костра и шашлык с коньячком, и поцелуи под открытым небом, и любовь в палатке. Максу было ужасно стыдно за свою измену, и оттого удовольствие было особенно острым и горьким.
Ночью он выбрался, ежась, из палатки.
- Куда? - Петькин голос был хриплым со сна.
- Отлить…
- Вот туалетная душонка. Я провожу.
- Ну… мне по большому…
- Тем более.
Макс шел за Петей, внимательно вглядываясь в тропу под нервным светом фонарика (тот был на лбу прикреплен, как у шахтера). Они сделали временное отхожее место над щелью в скале, Макс пристроился над ней, слушая, как внизу поплескивает вода. Петька прислонился к валуну неподалеку и изредка наводил на Макса луч своего фонаря. А Макс воображал, что гадит в бездонную бездну, как двуглавый орел на вершине горы. У него на родине водились такие.
Он уже закончил, даже подтерся, когда вдруг почувствовал, как что-то мягко схватило его за яйца. Макс коротко вскрикнул и захлебнулся ужасом: на него немигающе пялилась огромная собачья морда. И держала в зубах его хозяйство, и негромко порыкивала.
- Что там у тебя? - спросил Петька и снова посветил в его сторону.
Макс открыл рот, хотел тихонько сказать “собака”, но не смог, как в давнем кошмаре, горло онемело, и из него не вырвалось ни звука. Он лишь затряс головой, но не осмелился дергаться. Еще бы, когда член в зубастой пасти - не подергаешься. Между тем, собака тихо дышала ему в промежность и слегка шевелила языком. Сзади еще что-то лизнуло, Макс опустил голову, заглядывая поглубже. Из расщелины торчали еще две собачьи головы и щекотно принюхивались. Макса затрясло: что им надо?!? Чего они ждут и вынюхивают!?
Первая собака выпустила его член и принялась лизать, иногда мягко прихватывая зубами и неотрывно пялясь ему в лицо. Остальные не отставали, тыкались мокрыми носами в задницу, облизывали яйца, дырку, бедра, беззвучно пофыркивали. Вокруг вообще стояла ватная тишина, даже океан не шумел. Макс боялся встать - а ну как откусят? Он сидел и ждал, что собаки налижутся и уйдут может быть, или Петьке надоест там торчать, и он подойдет и спасет его. Ноги мелко дрожали, но самое ужасное - внизу начинало пульсировать непристойным возбуждением. Он был готов разрыдаться от стыда и ужаса, что же дальше, его опять трахнут, а Петя снова не обратит внимания, заметит только когда все кончится…
- Сколько можно, Максик, эк тебя разобрало! - Петькин голос доносился как из другой комнаты, хотя он был в метрах трех всего. - Вставай давай!