Однако, если останусь, вряд ли Джеймс позволит спокойно жить. У этого старика какая-то врожденная боязнь потерять власть над деревней, а с каждым моим успехом он будет все больше убеждаться, что от выскочки неплохо было бы избавиться. И тогда – рано или поздно – ему это удастся.
Так зачем мучиться, если проще и безболезненнее попросту отсечь заразу? Одним резким ударом.
Уже стемнело, когда я отлепился от похолодевших перил. Окружающий стоящий на отшибе у подножия гор домик доктора лес потихоньку шептался высохшей огненно-рыжей листвой. Потрескивали сухими сучьями ночные животные.
Я слышал и чувствовал кипящую вокруг жизнь, все больше ощущая себя ожившим мертвецом. Мне хочется жить рядом с людьми, но места среди них мне нет. И теперь, как неприкаянный монстр Франкенштейна, я вынужден убираться прочь, скрываясь в ночных тенях.
Забавно, память возвращается какими-то сегментированными обрывками. Я знаю, что за чудовище создал Виктор, но не могу сказать, откуда. Как с Санта Клаусом, точно знаю, никакого Рождества здесь не празднуют.
Выходит, я не рожден на Тау Маре. Да и воспоминания... Будь я проклят, если это не космический корабль. Тогда мне тем более нечего делать в Олл-Три, нужно искать своих.
— Из отправленного с орбиты штурмового взвода никто не выжил, — холодно сообщил нейроинтерфейс. — Принадлежность к конкретной корпорации не определена. Возможно, эта информация в заблокированных кластерах. Возможно, безвозвратно уничтожена.
— Умеешь ты обрадовать, — зло прошипел я, толкая дверь в дом.
Темнота не была мне помехой. Ступая так, чтобы ненароком не разбудить спящую хозяйку, я пробрался на кухню. Вымыв чашку, поставил ее на полку к остальным и огляделся. Буду ли я скучать по этому месту? Возможно.
Выйдя из жилой части дома в кладовую, нашел старый походный рюкзак. Марте он остался в наследство от покойного мужа, доктор не раз порывалась отдать его местным, но кому он нужен? А мне – пригодится.
Итак, первое – еда и вода. Пока что с этим проблем возникнуть не должно. Уж до наступления холодов я точно доберусь до какого-нибудь городка. А до тех пор нейроинтерфейс не даст пройти мимо дичи, ручей я так же найду без особых проблем. Другой вопрос – одежда и оружие.
Еще раз осмотрев трофейный дробовик, отставил его в сторону. Пусть остается взамен уже взятого у Марты ружья. Пистолет с половиной барабана я тоже отложил в сторону. У меня все равно нет к нему патронов, а доктор придумает, как махнуть разряженную пушку на полезное в хозяйстве имущество.
Пересчитал патроны. Не густо, нужно будет встретиться с возвращающими караван мужиками. Наверняка же согласятся обменять что-нибудь... Да какого хера? Нужно будет – внушу им, что захочу и заберу все, что приглянется. Еще и рады будут. Кто, в конце концов, все дело провернул? То-то же!
Подавив очередной всплеск ослепляющей ярости, огляделся. Так, берем ружье, флягу, заворачиваем буханку хлеба. Что еще? Пачка на 12 патронов – распотрошить и забить патронташ. В итоге рюкзак даже на четверть заполнен не был.
Оглянувшись в последний раз, подошел к столу. Нащупав листы старой бумаги, служащие розжигом для камина, кухонным ножом пришпилил к стене. Подобрав уголек из остывшего очага, нацарапал прощальное послание Марте. Хотя, чего там. Просто сказал, что Джеймс пригрозил мне расправой, так что я решил не подставлять добрую женщину под удар, и свалил. Заодно извинился, что не стал будить.
Отряхнув пальцы, двинулся к выходу. На стене осталась записка, накарябанная кривым почти нечитаемым почерком.
Прощай, добрый доктор. Спасибо тебе за все. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.
Конатролер Кар.
* * *
Как и рассчитывал, мужики с телегами и половину еще не прошли. Я нагнал их на очередном повороте дороги и встал, сложив руки на груди, преградив путь. Меня заметили далеко не сразу, даже успел удивиться, пока не вспомнил, что в отличие от меня – они ни хрена не видят. Зато идут с масляными фонарями все, еще больше себя ослепляя. Придурки, как они защищаться будут в случае опасности?
Волы, одуревшие от ночной прогулки, едва тащили повозки, загруженные еще и принесенным оружием деревенских. Расслабились или до сих пор не поняли, что в лесу опасно? Кроме ламп никто даже пистолета в руке не держит. Впрочем, плевать, меня судьба Олл-Три больше не касается.
— Стой! — рявкнул я, усиливая голос внушением.
Ментальное подавление: 2,2.
Громадные животные тут же послушно замерли. Один даже копыто наземь ставить не спешил. Народ же занервничал. Мужики расхватывали оружие, всматривались в темноту.
— Фонари погасите, идиоты, — прикрикнул я совершенно нормальным, уже не хрипящим голосом.
— Кто там, мать его, такой храбрый нашелся? — пропитой голос мясника из Олл-Три не узнать было невозможно. — Парни, ну-ка...
Договорить я ему не дал – сконцентрировал внимание на соседнем контуре и заставил молодого парня с дробовиком в руках двинуть заросшего щетиной и салом Буча по лицу. Стук приклада о челюсть и грохот мощного тела прекрасно расслышали все.
— Это Кар, — сообщил подвластный мне мальчишка. — Не бойтесь вы.
— Кар? Какого хера он тут забыл?
— Я же контролер, — усмехнулся я, подходя ближе. — Вот, контролирую, — с улыбкой сообщил, откидывая капюшон с головы. — Вы чего так долго? Целый день прошел, а вы даже до середины не дошли. Вас там Джеймс уже заждался.
Внимание! Объект освободился от ментального подавления.
Паренек тряхнул головой, избавляясь от моего воздействия и оторопело посмотрел сперва на меня, потом на лежащего с расколоченными губами мясника. Он обхватил пальцами ружье, но я усмехнулся, представляя, как все до единого охранники зажигают свои масляные лампы.
Скрытое передвижение: 4,1.
Восстановлены нейронные связи. Акробатика: 1.
Когда грохнул выстрел, меня рядом с повозкой уже не было. Сидя на корточках за деревьями слева от дороги, я наблюдал, как все больше и больше мужиков охватывает паника. Они привыкли биться с рейдерами, защищая свои дома. Но кто из них хоть раз видел живого мутанта? Их вообще последний раз замечали в округе едва ли не в годы основания винокурни.
— Что за херня, я вас спрашиваю?! — повысил голос кто-то с центральной телеги. — Джон, ты не охренел ли, а? Какого хера стрелял?
— Так он... Не знаю, посмотрел на меня как-то, я Буча и вырубил. Он же, мать, мутант какой-то.
— Такой же, как твоя мамаша, — сплюнул новоиспеченный начальник. — Идиот, а если б ты его положил, кто тебя штопать будет, когда опять жопу порвешь на моем заборе? Марта тебя за него кастрирует!
— Да иди ты нахер, Джимми! — огрызнулся паренек. — Тогда с какого перепуга он меня заставил Буча вырубить?! Я же и замочить его мог!
— Тупой ты ублюдок, — проворчал в ответ Джимми. — Кар, слышишь меня?
Я не спешил отвечать, мало ли что они там придумают.
— Выходи, мы тебя не тронем, — объявил он, вставая на телеге и осматриваясь по сторонам.
Эх, мне бы сейчас броню, прокрался бы под стелсом за спину и внезапно проявился. Вот была бы потеха. Но, раз со мной, похоже, хотят поговорить, стоит поступить по-хорошему.
— Гасите фонари, и стволы уберите, — добавив в голос привычной мужикам хрипотцы, объявил я, отступая в густую тень.
Обнаружен аномально высокий рост нейронных связей. Скрытое передвижение: 4,2.
Стрелять на голос никто не стал, уже хорошо. Да и потом, не думаю, что Джеймс успел сообщить о моем изгнании. Так что будем исходить из старого плана. Поговорить, забить рюкзак – и в путь.