Мятежные мурзы и улемы согласились послать депутатов к Шагин-Гирею, а сами бросились на турецкие фрегаты, увозя с собой ценности, семьи и своего ставленника Селим-Гирея. Народ татарский остался ни при чем. Те, которые пытались остановить бегущих с казенными ценностями, получили несколько залпов с турецких кораблей.
Правление Шагин-Гирея началось с весны 1778 года при обстоятельствах трудных и сложных.
Страна была разорена фанатиками. Оставшееся духовенство и беи продолжали подговаривать простых татар к переселению на анатолийские берега.
Одно только назначение генерал-поручика Суворова удерживало Крым в состоянии некоторого покоя.
Назначение Суворова в Крым было делом рук Потёмкина и свидетельствовало о его прозорливости.
Миссия Суворова заключалась в том, чтобы подготовить Крым к присоединению. Задача была ответственная, а положение Суворова чрезвычайно осложнялось тем, что, служа под главнокомандованием Румянцева (которого Суворов чтил), он был обязан подчиняться Потёмкину, не любимому Румянцевым.
Распоряжения подписывал Румянцев; именно он ведал военным делом и всей дипломатической кухней, но при этом часто не был в курсе замыслов Потёмкина.
Это вносило неизбежную путаницу, и нужен был острый ум и четкость Суворова, чтобы при таких условиях дело не пострадало.
Между тем, операции предстояли сложные и не только военные, но и дипломатические и административные.
Суворов, как всегда разом, зорко охватил военное положение и воинское хозяйство.
Побережье было слишком доступно для десантов. В море то и дело появлялись турецкие суда. Они бросали якоря близ крымских крепостей и по ночам высылали разведывательные шлюпки.
Это называлось мирными отношениями.
Надлежало следить за турецким флотом, не давать туркам высаживаться, но при этом требовалась особая осторожность: нельзя было забывать о пунктах мирного договора.
Румянцев очень боялся, что Суворов не сможет действовать с должным тактом, без запальчивости.
Но Суворов повел переговоры с турками по-своему, без слов.
Суворов затребовал резервный корпус и, создав непрерывную цепь отрядов, окружил ею крымские берега. Всюду были установлены кордоны и ходили дозоры. Офицеры обучали солдат распознавать суда и сигнализировать.
Как всегда, Суворов вникал во все мелочи жизни армии и в ее отношения с местными жителями.
16 мая Суворов издал приказ по войскам Крымского и Кубанского корпусов, где предусмотрел всё, вплоть до запрещения ломать заборы и ограды.
Он требовал от армий человеколюбия, приказывал делать «жалобе всякого обывателя тотчас должное удовольствие».
Дипломатия была бременем для Суворова. На него легли постоянные переговоры с ханом.
Шагин-Гирей непрерывно досаждал резиденту Суворову различными просьбами. Ему нужен был металл для чеканки монет, сукно для обмундирования своих солдат и деньги, без конца деньги.
Дорвавшись наконец до власти, Шагин-Гирей хотел переменить всё разом и сделать из Крымского юрта цивилизованное государство.
Он начал с того, что перенес ханскую столицу из Бахчисарая в Кафу (ранее принадлежавшую туркам). В Кафе строился обширный дворец с парком у самого моря (образец для этого дворца был присмотрен под Петербургом).
Кафу намечено было распланировать подобно городу Петра I. Хан затевал постройку адмиралтейства, казарм, арсенала и монетного двора.
В Бахчисарае для хана соорудили (тоже по петербургскому образцу) маленький легкий дворец у самых скал. Вот как высоко взлетел этот сокол, поднявшись над узкой долиной Чурук-су!
Внутри дворца всё было на европейский лад, и приближенные хана, одни титулы которых требовали обширнейшего места, вынуждены были сидеть на узеньких стульях, выписанных из Парижа.
Предприятия Шагин-Гирея были разнообразны, и он спешил.
Ему нужен был флот, и он велел позвать к себе кучукламбатских греков, чтобы они немедленно приступили к делу. Но остановка была за лесом, металлом, снастями.
Суворов возвращал хану огромные списки на вещи и мастеров, говоря, что русское государство не может расходовать деньги и людей на устройство Крымского ханства. Шагин-Гирею предлагали обходиться своими средствами.
Шагин-Гирей решил расправиться с татарской знатью, забравшей себе в голову полное равенство с бахчисарайским властителем. Ведь беи не признавали иных отношений к хану, кроме тех, которые связывают одного феодала с другим. Они с удовольствием ездили с ханом на охоту и давали ему своих борзых и шутов. В случае войны они являлись со своими отрядами. При таких условиях хан не мог без них обойтись, а они могли помыкать ханом.