Аль-Газали дал эзотерические интерпретации многим стихам Корана, опираясь на учения и идеи ранних мистиков. Он подвел прочную основу под суфизм и поставил его рядом с ортодоксальным исламом. Вот некоторые выбранные им отрывки из Корана:
Он черпал великие идеи суфизма из этих и других строк Корана. В определенной степени и этот отрывок из учений стал еще одной опорой для мистиков:
Пророк говорит: «Бог сказал: «Что бы ни делал Мой слуга для приближения ко Мне, он не дойдет до Меня скорее, чем выполняя обязанности, которые Я возложил на него. Мой слуга приблизится ко Мне, творя и другие дела, превышающие все требования, и тогда Я возлюблю его. Я стану его ухом, которым он слышит, его языком, при помощи которого он говорит, глазами, которыми он видит, и его руками, которые держат».
Хотя Муршиду (Учителю) отводилось почетное место в ортодоксальном исламе, и его посредническая роль в получении отпущения грехов учеником считалась незаменимой, Газали, прямо не критикуя доктрину, все же модифицировал ее, основываясь на цитатах из Пророка. Пророк велел своей любимой дочери практиковать самоотречение, медитацию и постоянно думать о Боге. Он призвал ее подвергнуть себя самым суровым ограничениям, чтобы она стала достойной Марии, матери Христа, и других святых. Для этого мало быть его дочерью. Она должна прилагать усилия и заслужить спасение. Его посредничество не поможет тому, кто не практикует аскетизм и не размышляет о Боге.
Поддерживая доктрину о Милосердии, аль-Газали одновременно подчеркивает необходимость прилагать усилия, чтобы заслужить его.
Пришло время для аль-Газали заложить основу суфизма в Персии. Он предложил на суд впечатлительных и чутких персов сокращенный перевод своего наставления Илья аль-улюм ад-дин под заголовком Кимийа-и-Саадат (Алхимия счастья). С этого времени идеи мистицизма начали распространяться в Персии, и Санаи абу Саид бен Абиль-Хаир, а позднее Фарид ад-дин Аттар и Джалал ад-дин Руми стали проповедниками этой веры.
В его Ихья аль-улюм ад-дин (Кимийа-и-Саадат), которая состоит из четырех томов, материал распределяется следующим образом. Первый том описывает богослужение, которому следуют каноническая религия, эпистемология, теология и ортодоксальный ислам. Второй том посвящен вопросам поведения в соответствии с законом ислама и подготовке мистика. В третьем томе речь идет о психологических основах духовного ученичества, проходимого под общим руководством, а также о смертных грехах, подстерегающих суфия на его пути. Четвертый и самый важный для суфия том раскрывает путь к искуплению и вечному блаженству. В нем широко и подробно рассказывается об эпизодах из жизни святых, Пророка и его сподвижников. Автор описывает практически каждую стадию и состояние (макам ва хал) на пути суфия. В этом томе приводятся яркие описания случаев из жизни арабских и персидских женщин-святых, особенно о том, как они плакали кровавыми слезами из-за мук, вызванных разлукой с Богом, и ночи напролет не смыкали глаз, вознося Ему молитвы. В этой части говорится практически обо всех аспектах мистического пути: обращении, стойкости, страхе, надежде, доверии и вере в Бога, устремленности, удовлетворении, решимости, размышлении и медитации, реминисценциях о смерти и Боге. Все десять стадий описываются подробно, красиво и просто, и читатель наслаждается этими описаниями, как захватывающей романтической поэмой. Один великий мистик следующим образом описал эффект, произведенный Илья аль-улюм ад-дин:
«Простое чтение этой книги оказывает духовное воздействие на сердце читателя, пронзая его словно кинжалом. Каждое слово вызывает удивительные превращения. Человек пребывает в экстазе, читая эту книгу. Причина этого в том, что аль-Газали находился в состоянии экстаза, одиноко живя в пустыне, где он проводил время в размышлениях, подвергая себя ограничениям, посту и всенощным бдениям. Он изучил множество канонических, религиозных и философских литературных трудов, но не нашел в них утешения. И только тасаввуф с его практикой полного отрешения принес его душе желанное умиротворение. Он отказался от дискуссий и критики и все время думал о Боге. Он учился контролировать разум и усмирять плоть. Аль-Газали ревностно практиковал внутреннее очищение, отказавшись от мирской суеты, чтобы достичь совершенства. Закутавшись в накидку и в одиночестве странствуя по пустыне, он достиг цели — умиротворения души — и утолил свой духовный голод. Он описал опыт этих десяти лет в своей работе Ихья аль-улюм ад-дин».