— Вот этот, — вполголоса промолвил Рун своему спутнику, указав на приближающегося к ним Маркела.
— Он?! — тихо ответил небритый мужчина, не веря своим глазам. — Он же щуплый как рыбий скелет! Даже отсюда я слышу как гремят его кости! Как он мог избить тебя?
Рун скривил лицо в излишне наигранном удивлении и пожал плечами.
— Да я сам обалдел! Мало того что этот бычий плевок напал на капрала, так еще и заставил меня отступить! Но я решил отпустить ему этот проступок. Знаешь ли, сержант, он послужит для Легиона отличным бойцом…
— Я не могу доверять каждому твоему слову, Рун. Поговорю с ним, тогда и сделаю свои выводы.
Капрал Фростер нервно забарабанил по своему пластинчатому нагруднику. От слов товарища ему стало не по себе, ведь вся его ложь могла бы вскрыться, и тогда Маркел остался безнаказанным.
— Сержа-ант, - мелодично пропел сквозь стиснутые зубы капрал, — я когда-нибудь ошибался?
Мужчина недоверчиво взглянул на Фростера и поджал губы. Как только юноша приблизился к ним, он тотчас придал выражению своего лица приветливый вид.
— Добро пожаловать в гостиницу «Дурное Знамение», - утомленным голосом промолвил Маркел, с безжизненным выражением лица.
— Дурное знамение – это увидеть твою кислую рожу перед походом на фронт, — дерзко прокартавил Рун в лицо Маркелу.
Пальцы Джевила невольно стиснули поднос, как только он услышал резкий картавый голос. По его рукам прошла мелкая дрожь, она опустил глаза, уставившись на закованные в адамантитовые пластины черные сапоги легионеров. Высокий темноволосый мужчина внимательно рассмотрел Маркела пытливыми карими глазами, что в свете наполняющим гостиницу переливались блеском авантюриновой пыли. Поведение юноши смутило его: если верить словам Руна, юнец испытывал стыдливые терзания совести за то, что по какой-то причине обесчестил капрала. Но если бы сержант смотрел правде в глаза, он бы с уверенностью мог сказать, что Джевил боится Фростера.
Маркел наконец поднял унылые светло-серые глаза, слегка склонил голову перед новым воином Легиона Смерти и тихо произнес:
— Чем могу служить, добрый господин?
— Господин… — фыркнул Рун, скрывшись за спиной длинноволосого мужчины.
Сержант проводил его взглядом, а затем, повернулся к Маркелу и улыбнулся искренней лучезарной улыбкой.
— Прошу меня простить за моего капрала… — он оглянулся через плечо и повысил тон голоса, обращаясь к Фростеру, — который скоро потеряет звание и снова станет рядовым, если продолжит злоупотреблять своим статусом и алкоголем!
Рун, не обращая внимания на возглас сержанта, достал из кожаной сумки лист и стал приколачивать его к двери. Легионер вновь повернулся к Маркелу и продолжил:
— Я – Винсент Вальтери. Для тебя сержант Вальтери, — произнёс мужчина, предоставив мифриловую пластину с изображением трех крестов выстроенных полукругом. — А как твое имя, юноша?
— Маркел… Джевил, — ошеломлённо ответил юноша.
— Скажи мне, Маркел, что бы ты отдал за мир во всем мире?
Этот вопрос одновременно озадачил юношу и поставил его в тупик. Он мямлил что-то бессвязное, пока удачная случайность не спасла его.
— Добрый день, добрый господин, — послышался голос Мирабеллы из-за его спины. — Мы рады видеть новые лица в гостинице «Дурное Знамение»!
Маркел обернулся и увидел свою мать. Она вытирала руки об полотенце и заискивающе улыбалась сержанту во все зубы.
— День добрый, миледи. Я сержант Вальтери, — кивнул в ответ Винсент, коснувшись своего лба пальцами. — Не будете ли вы так добры, угостить нас вашей самой лучшей снедью?
Улыбка с губ Миры на миг пропала и она округлила глаза. Её выражение лица стала точь в точь как у рядом стоящего Маркела. Мирабелла тот час вернув свою улыбку на место, вежливо поклонилась и ответила:
— Сию минутку, сэр!
Винсент снова повернулся к Маркелу и повторил свой вопрос, относительно мира во всем мире. Джевил уж было полагал, что он и не вспомнит, но видимо, для сержанта это было важно.