— Такими темпами я скоро усну… Кого мы вообще ждем? Мы вообще кого-нибудь ждем?
— Один мальчик должен прийти. В любом случае, я на него рассчитываю.
— А, тот самый фригидный горе-официант? Сомневаюсь, что он вообще явится. Скорее всего он сейчас побежал под крыло к своей мамочке, плакаться что его заберут в Легион и сделают настоящим мужчиной… что очень вряд-ли.
— Почему же ты так считаешь, капрал?
— Винс, ты серьезно? — не веря своим ушам, усмехнулся Рун. — Такие как он либо подыхают на ристалище, либо сразу дезертируют. В прочем, у нас таких как он буквально целый воз. Хотя… — Фростер подался вперед, упираясь на поверхность стола и выглянул из-за плеча сержанта, с прищуром рассматривая новобранцев. — Хотя, нет. Было бы глупо на кого-то из них рассчитывать. Ты только посмотри на них - три бабы и пара хилых парней! Их можно пустить разве что на пушечное мясо!
— Я бы не спешил делать такие выводы, капрал. — покачал головой Винсент, искоса глядя на новичков. — Вспомни себя. Прежде чем ты попал в Легион, ты сам был похож на откормленную свиноматку. Вспомни, как тебя дразнили за вес, за цвет твоих волос, за картавость, и за твои веснушки, и за…
— А можно погромче? — саркастично проворчал Рун. — Мне кажется, они не расслышали.
Сержант Вальтери скромно рассмеялся.
— Не вижу в этом ничего плохого. Даже наоборот, поучительная история о том, как самый затравленный человек может своими силами добиться таких результатов как ты.
— Винс, у меня были деньги. — промолвил Рун так, словно признался в чем-то постыдном. — Ты и сам прекрасно знаешь мою историю, ты ведь был рядом почти всю мою жизнь. К тому же, ты и сам потакал моим порочным сладостям и покупал мне пирожные… эти сладкие и сочные пирожные…
Винсент с доброй, почти что отеческой улыбкой наблюдал как Рун, прикрыв глаза, расплывается в мечтательной улыбке. Вне сомнений, он бы сейчас не отказался от любимого лакомства из своего детства. Как раз ради него сержант по старой привычке всегда носил с собой один, а то и несколько любимых пирожных Руна. Винсент опустил руку в поясную сумку и извлек из нее аккуратный сверток и протянул капралу.
— Ты наверняка истосковался по ним. — с заботой проговорил Винсент.
— А ты все продолжаешь. — обреченно вздохнул Фростер, искушено пожирая глазами сочное пирожное в бумажной обертке. — Я с тобой снова наберу вес.
— Лишний вес был тебе к лицу. — задорно молвил сержант.
— Лишний вес был мне к лицу. - уныло согласился капрал, избавляя лакомство от обертки.
Не успел он лизнуть обмазанное сливочным кремом угощение, как на стол с громким шлепком приземлилась толстая бумажная папка. Винсент и Рун на фоне ночной улицы не заметили приблизившегося к ним Маркела, одетого в черный рабочий костюм осветителя, даже не смотря на мерцающие тусклым золотом узоры на его штанах и рубашке.
Рун лениво поднял глаза на Джевила исподлобья, презрительно взглянул на бумаги и перевел свой недовольный взгляд обратно на Джевила.
— Это еще что? — безразлично вопросил Рун.
— А ты почитай, — холодно ответил Маркел.
Винсент аристократичным движением пальцев подтянул к себе папку с бумагами, извлек из них скрепленный грубыми серыми нитками журнал и принялся читать.
— Маркел Джевил Скальд… Так ты у нас, оказывается, с севера? Вот ведь совпадение! Капрал Фростер тоже.
— Мой отец с севера, - сохраняя холод в своем голосе произнес Маркел, — Но эта информация вам ни к чему. Читайте дальше.
Сержант быстро пробежался глазами по нескольким графам, пока не наткнулся на интересные строки.
— Отчет о состоянии пациента из лечебницы... для душевнобольных?
— Чего!? - воскликнул Рун, чуть не поперхнувшись пирожным. — Дай сюда!
Капрал выхватил из рук Винсента бумаги и принялся читать, запихивая в себя остатки лакомства. Заметив легкий переполох, Селин напряглась. Она не смела поднять взгляда на Маркела, но, приподняв голову, она заметила, как блестящие в свете дюжины свечей глаза Фростера молниеносно забегали по строчкам какого-то журнала, совсем не похожего на тот в который она вписывала свое имя.
Рун переворачивал страницу за страницей, пытаясь найти заключение о болезни Маркела.
— Лекарства, бла-бла-бла… — тихим рокочущим голосом бубнил себе под нос Рун. — Методы лечения, бред… агрессивное поведение? - Рун приподнял бровь, сурово взглянув на Маркела. — Действительно. Таких как ты вообще нельзя из дурки выпускать. Так, ладно… ага, вот! — капрал ткнул пальцем в бумагу и принялся зачитывать заключение: — Раздвоение личности пациента грозит не только окружающим, но и самому больному. Пациент, подвергаясь состоянию аффекта, приобретает нехарактерную для его телосложения физическую силу и теряет рассудок. Лекари обозначили случай пациента как “деменция прекокс”, другими словами, “раннее слабоумие”, или же, э-эндорген… эндогрен…