— Ах ты, ублюдок! — прорычал Фростер, направляясь прямо к невинному юноше.
Маркел, увидев, как Рун угрожающе направлялся к нему, повел лошадь ему на встречу. Он не заметил жеста Аделаиды и посчитал, что грубое высказывание как-то связано с тем, что он посмел прикоснуться к его кобыле.
— Сэр, ваша лошадь, она… — начал было Маркел, но речь его оборвала смачная пощечина, от которой у Джевила потемнело в глазах.
Израненный взъерошенный капрал, весь в новых ссадинах и забившейся под адамантатовые щитки хвоей, казалось, был готов разорвать Маркела на куски. Он взял мальчишку за грудки дрожащими руками и, с силой встряхнув его, приблизился к его лицу, обжигая его тонкую бледную кожу своим дыханием, кипящим диким бешенством.
— Еще одна такая выходка – и я подвешу тебя нагого вверх ногами перед вороньим шпилем и буду с упоением наблюдать, как вороны выклевывают твою печень!
Рун разжал пальцы и с силой толкнул Джевила. Тот едва удержался на ногах; его губы тряслись, как и его руки и все его тело. Он сначала не мог поверить в то, что капрал действительно мог так выйти из себя просто потому, что Маркел погладил его лошадь, хотя, он просто пытался успокоить ее. Но лишь завидев довольную физиономию Аделаиды, Джевил постепенно начал понимать, на что именно Фростер так обозлился.
Трясущимися руками Рун снял с пояса флягу с серебряным крестом и залился остро пахнущим пойлом, напоминающим по запаху какой-то дорогостоящий алкогольный напиток; он зажал сигарету между зубами и сломал несколько спичек в попытках добыть огонь, и тут на помощь подоспела хитрая Аделаида:
— Позвольте мне, капрал, — обратилась она Руну, указывая на спички.
Фростер не церемонясь пихнул ей коробок, а сам поправил седло и забрался обратно на лошадь. Нагнувшись к зажженной спичке, Рун прикурил сигарету и, забрав у девчонки свой коробок, подал знак следовать за ним дальше.
Путь до неведомого места, обозначенного Руном, был недолгим, и все это время новобранцы пребывали в каком-то траурном молчании, особенно Маркел, плетущийся как всегда в конце строя. Вскоре редкий лес неожиданно закончился, и новобранцы вышли на широкую проселочную дорогу; на вид она была живой: борозды от колес и следы, как человеческие, так и следы лошадиных копыт говорили о том, что этой дорогой все еще пользуются.
Рун отвел свою кобылу к тонкому дереву и привязал ее за уздцы, обмотав поводья вокруг ствола и завязал узлом. Он отвязал прикрепленный к седлу арбалет и легко закинул его себе за плечи, как и наплечный баул, надежно зафиксированный на другой части седла.
— Дальше пойдем пешком, — оповестил он своих людей, метавших на него обескураженные и обиженные взгляды. Рун, заметив смятение в их лицах, криво ухмыльнулся, и добавил: — Я пойду.
Новобранцы, во главе со своим командиром, пересекли широкую дорогу и перешли на другую сторону леса. Как только они ступили на глиняный покров проселка, Маркел оглянулся по сторонам, чтобы выяснить, куда ведет этот изъезженный путь. Судя по свежим следам от копыт и колес, ехали по нему недавно, дня два назад. Однако, сколько бы Маркел не вглядывался в затуманенную даль, он так и не смог понять, куда и откуда лежит этот путь.
“Возможно, — мысленно предположил Маркел, — По этой дороги нас везли из Вестхольма в Оплот”.
Миновав более-менее ровную дорогу, новобранцы снова вошли под сень деревьев, и теперь каждый из них понял, почему капрал спешился: растительность в этой части леса была настолько густой, что лошадь бы попросту не прошла. Места выглядели дикими и нехожеными, хотя совсем неподалеку была разъезженная дорога и небольшой лесок с редкими деревьями. Чаща смотрелась очень живописно; откуда-то доносился шум воды, сухие ветки трещали в один голос с мерзким щебетанием лесных птиц, который больше напоминал постукивание молотка по маленькой деревяшке. Маркел с наслаждением втягивал приятный запах осеннего леса, это помогало ему успокоиться и немного отстраниться от неприятных мыслей о том, что случилось несколько минут назад, но тупая боль в левой скуле никак не давала ему повода забыть до конца об этом инциденте.
Вскоре Рун вывел новобранцев на небольшую опушку и вскинул руку, скомандовав шедшим позади остановиться.
— Бросайте рюкзаки,— говорил капрал, развернувшись лицом к своим подопечным, — смотрите и слушайте внимательно. Сегодня я покажу вам одно из преимуществ Легиона, доставшееся нам от южных эльфов. — Рун, сбросил свой рюкзак на ковер из мха и многочисленных хвойных иголок и вытряхнул из него нечто похожее на зубастую пасть дракона, которого когда-то в прямом смысле слова прищемила скала, отчего его голова стала приплюснутой.