На каждом своем выступлении Ви дарил разлом кому-то из зрителей. Он делал это незаметно для окружающих, не отрываясь от номера. Ви наловчился рвать границу одной силой мысли и чувствовать зов чужой Изнанки. Он знал наверняка, чьи демоны сильны и опасны, а чьи еще могут быть побеждены.
Груз вины, яд злости и гнева, отчаяние или всепоглощающая гордыня. Чувствуя рвущуюся наружу Изнанку, Ви видел людей насквозь и карал разломами худших из них.
Никто не понимал, почему порой во время выступлений Ви кто-то в толпе мог закричать, а потом в слезах выскочить из зала. Мадам нервничала, потому что ряды завсегдатаев ее цирка редели. Люди шептались, говоря о странных смертях, а красавицы больше не заглядывались на Ви. Они смотрели с опаской, ведь печального чаровника все чаще называли дьяволом.
Очередную репетицию прервал громкий хлопок. Повисла гробовая тишина, которая заставила всех артистов отложить тренировки и взглянуть на Мадам. Томас замер на верхушке башни из ступеней. Сиамские близнецы прекратили отрабатывать синхронный танец. Лея скрестила две пары рук на груди.
Ви лениво обернулся, уже наперед зная, что может сказать Мадам: «Тренируйтесь лучше! Добавьте больше трюков!» Однако стоило ему увидеть побелевшую Мадам, скучающее выражение мигом сползло с его лица.
Что-то не так. С Мадам? С театром? Ви еще не знал, но уже едва сдерживал злорадную улыбку.
– На завтрашнем выступлении будет присутствовать городской управляющий, мистер Эрмингтон, – без церемоний объявила Мадам.
Артисты начали переглядываться. Никто не решался и слова проронить, но в каждом взгляде читались одни и те же вопросы: что за управляющий? И что значит его визит?
Ответ на них Ви видел в потерянном морщинистом лице женщины, которую он ненавидел всем сердцем. Все, что она так долго строила, вот-вот рухнет. И Ви не сомневался, что в этом есть и его заслуга.
– О нас ходят слухи, – нехотя ответила Мадам на немой вопрос. Она уже развернулась на каблуках, чтобы уйти, но ее остановил уродец. Парнишка с жабрами на шее говорил невнятно, будто едва шевелил языком:
– О н-а-ас фсегда шефсются. На то мы и ух-ходы.
Мадам замерла. Обвела холодным взглядом всех своих артистов, но остановила взор на Ви.
– О тебе ходят слухи, – поправилась она, смотря в глаза Ви. – Управляющий придет из-за тебя.
– Из-за меня? Что я такого сделал? – притворно удивился Ви. Внутри он ликовал, но внешне должен был играть недоумение. Как же сложно прятать довольный блеск глаз и сдерживать рвущуюся улыбку!
Мадам поджала губы и снова шагнула в сторону выхода из зала. При ярком освещении пустующий во время тренировок зрительный зал выглядел сиротливо и печально. Однако Ви всей душой желал, чтобы так оно и оставалось. Это место принесло ему и другим людям слишком много боли.
– Мадам! – заискивающе позвал Ви и прикусил изнутри щеку, чтобы не выдать самодовольство улыбкой. – Меня заметили? Я понравился кому-то очень важному?
Теперь он издевался над своей мучительницей. Наконец-то! Не зря он остался в театре, не зря не наградил Мадам разломом. Это было бы слишком быстро и просто. Пусть она видит, как вся ее жизнь крошится. Пусть боится этого момента. Пусть питает пустые надежды. А потом Ви вывернет ее скользкую гнилую душу наизнанку и действительно станет свободен.
– Ты знал, что тебя называют дьяволом? – Мадам не обернулась, а потому Ви позволил себе улыбнуться. Коротко, но победно.
«Да».
– Нет.
Артисты зашептались. Кто-то из уродцев, похоже, попытался сбежать со сцены, но по ее периметру стояли охранники.
– Пустите! – голос Леи. – Я дурно себя чувствую! Здесь душно.
Послышался шум короткой перепалки, а затем все снова стихло. Разумеется, Лею никуда не отпустили. Но ничего. Скоро все изменится. Ви все исправит.
– Я не знаю, чем ты заслужил такое внимание, и не верю слухам. Вероятно, кто-то просто придумал удобный предлог закрыть наш цирк. Но клянусь, Ви, если на завтрашнем выступлении ты выкинешь что-то, ты никогда не покинешь театр живым.
По залу точно прошел морозный сквозняк. Мадам прогрохотала каблуками по узкому проходу и исчезла за дверьми.
– Завтрашнее представление будет особенным, Мадам, – пообещал Ви ее исчезнувшей тени.
Ви не помнил, чтобы когда-нибудь еще театр погружался в такую суету. Приготовления начались с раннего утра. Ви слышал, как туда-сюда носятся артисты и охранники, как что-то командует Мадам.
– Все должно быть идеально! – раздавала приказы она, отчего Ви ухмылялся еще шире.