– Еще нет девяти. Потратим время на подготовку?
Этель фыркнула и лениво отмахнулась. Не составило труда понять, что это значит. Какая подготовка?
Девушка вновь отвернулась к окну, но Дарен успел заметить, как по щекам Этель покатились новые слезы.
– Потратим это время так, будто другого больше не будет, – горько выдавила Этель.
Тонкая, как огонек свечи, она походила на затухающую искру в сгущающихся сумерках. Кухня погружалась во мрак, но ни Этель, ни Дарен не включали свет.
Дарена не отпускало волнение. Второй раз за день он, возможно, вновь стоял на пороге смерти. В первый раз он упустил возможность проститься, но теперь испытывал радость напополам с печалью.
Второй шанс… на прощание.
Когда Этель прошла мимо Дарена к двери, ведущей в подъезд, он окликнул:
– Куда ты пойдешь?
– К сестре, – положив ладонь на дверную ручку, поделилась девушка. Больше она ничего не сказала, но в ее интонации и так читалось достаточно горечи и сожаленья.
Этель еще не успела выйти в подъезд, когда зазвонил телефон. Он лежал все там же, на тумбочке, до которой Дарен, умирая, не мог дотянуться. Он редко был кому-то нужен, и каждый раз тревожился, слыша трель смартфона. Теперь же он бросился со всех ног, чтобы посмотреть, кто его набрал.
– Неопределенный номер? – нахмурился Дарен, увидев на экране вместо имени цифры.
Этель же улыбнулась и прежде, чем выскользнуть за дверь, посоветовала:
– Отвечай скорее. Я почти уверена, что это Каспер.
Она оказалась права.
Глава 28
Ронда
Она брела к воротам парка в полном отчаянии.
Ничего. Абсолютно. Треклятый театр не дал ни одной разгадки, а лишь подкинул новых страхов и вопросов. Тот голос действительно принадлежал Этель или это новая издевка воспаленного рассудка?
В любом случае ни сестру, ни зацепок Ронда не нашла. Лишь потеряла драгоценное время, которое стрелки часов из настоящего пересыпали в прошлое. Время – ресурс, которого у Ронды оставалось немного. Она чувствовала, как что-то в ней разрывается, будто швы на незажившей ране. И самое отвратительное то, что Ронда оказалась в тупике и теперь даже не знала, в каком направлении двигаться.
– Мисс Уайлен, пожалуйста, сядьте в машину, – окликнул знакомый голос, когда Ронда оказалась на парковке, залитой лучами уходящего солнца.
Ронда вскинула потускневшие от отчаяния светло-карие глаза и встретила твердый взгляд Ханса. Наставник выглядел так, будто только-только приехал: немногочисленные уцелевшие на голове волосы взлохмачены, лунообразное лицо блестит от пота. Ханс стоял, положив руку на открытую дверь полицейского авто, и создавалось впечатление, что детектив только-только поднялся с водительского кресла. Но мотор не гудел, а сквозь далекий шум аттракционов Ронда услышала потрескивающее радио. Его Ханс включал, лишь когда приходилось долго ждать. Наставник ненавидел, если что-то отвлекало его от дороги, будь то разговор или музыка.
– Отвезете меня в больницу? – без нотки сарказма или ядовитой злости спросила Ронда. Она произнесла это с покорностью принявшего свой проигрыш человека.
Услышав спокойный тон бывшей помощницы и не заметив ни единого признака сопротивления, Ханс облегченно выдохнул.
– Тебе нужна помощь, – вместо ответа ласково, будто обращаясь к собственной дочери, проговорил он.
Этого было достаточно, чтобы все стало ясно. Ронда грустно улыбнулась своим мыслям и, понуро уронив голову, поплелась к заднему пассажирскому сиденью.
Когда Ханс открывал перед ней дверь, в голове все же проскочила абсурдная мысль. А может, снова сбежать? Но Ронда раздавила зародыш бунтарства, едва начала представлять, какие у подобного решения могут быть последствия.
Она уже не знает, куда идти и что делать. Единственное место, где она надеялась найти ответы, снова обвело ее вокруг пальца. Сестра выключила телефон. Дома Ронду моментально найдут. Идти куда-то еще? А смысл? Останься она «на свободе», даже если удастся найти идеальное укрытие, Ронда рано или поздно выйдет из него, чтобы снова прийти в «Юстину» в надежде все же получить ответы. И здесь ее наверняка поймают. Как это уже сделал Ханс.
Театр – безупречная ловушка.
– Этель знает? – положив ладонь на дверь сине-белого авто, спросила Ронда.
– Почему ты спрашиваешь меня? – Брови мужчины выгнулись в жесте искреннего удивления.
– А почему доктора позвонили в первую очередь в наш отдел, а не моей сестре?
«Ваш. Ваш отдел. Тебя отстранили», – поправил внутренний голос, но Ронда оставила это замечание при себе.
– Ты знаешь правила, Ронда, – на парковке было почти безлюдно. Тишину нарушала лишь какая-то попсовая песня, что играла по радио в машине. А потому даже шепот Ханса казался громом.