ОСКАР (записывает).
Брюстштюк... Ломбо... Сидаде... Интересно, очень интересно. Что-нибудь еще? Какие-нибудь особые приметы? Может быть, манера говорить?
РАКЕЛЬ.
Нет, больше никаких особых примет. Хотя, постойте! Да, у него большие математические способности. Например, он в уме производит довольно сложные вычисления. Поразительно сложные, и он их совершает почти мгновенно.
ОСКАР.
Вы были тому свидетелем?
РАКЕЛЬ.
Нет, мне рассказывали. Я лично с ним незнакома. Так сложилось.
ОСКАР.
Откуда же вы знаете о математических способностях? (Встает, решительно). Донья Ракель ду Каштру! Либо вы мне рассказываете всё, либо я буду вынужден отказаться от вашего дела. Во-первых, что это за человек и почему вы его разыскиваете? С какой целью? Во-вторых, чего вы ждете от меня? Адрес, встречу, содействие в аресте? Что я должен для вас сделать? Ну же, как говорил Гюи де Мопассан, ближе к телу, донья Ракель. (Озадаченно). Или это сказал Оноре де Бальзак? Неважно. Кто-то из французов. Слушаю вас, сеньора!
РАКЕЛЬ.
Ну, хорошо. Но я надеюсь на вашу деликатность, сеньор сыщик!
ОСКАР.
Деликатность мы гарантируем. Если хотите, я даже выдам вам нотариально заверенную расписку: «Гарантирую донье Ракель ду Каштру деликатность во всех вопросах расследования. Частный детектив Оскар Бандерас». Подпись, печать, число. Действительно до Страшного Суда, до тех пор, пока архангел Гавриил не протрубит в свой рог (вручает Ракель воображаемую расписку). Вы мне верите, надеюсь?
РАКЕЛЬ.
Верю, разумеется, верю. (Смеется, несколько искусственно). Ну, хорошо. Этот человек — мой настоящий отец. Возлюбленный моей матери. Он бросил мамочку, когда та была беременна мною. (Вынимает из сумки платок, прикладывает его к глазам).
Перед смертью она взяла с меня слово, что я отыщу его. Она называла его Саш . Это она вручила мне его портрет (указывает на фотографию, лежащую на столе).
ОСКАР.
Саш . Понятно. А когда ваша матушка покинула сей мир?
РАКЕЛЬ.
В прошлом году. (Всхлипывает). Простите, сеньор Бандерас.
Я всё еще не могу прийти в себя.
ОСКАР (сочувственно).
Конечно-конечно, не стесняйтесь! Потеря за потерей. Сначала мать, потом муж. Примите мои соболезнования, донья Ракель. Можете поплакать совершенно свободно. Мне ли не знать, как искренни женские слезы!
РАКЕЛЬ (прячет платок).
Я поклялась найти его, этого матушкиного Саша. И вот — друзья мне порекомендовали обратиться к вам. В ваше агентство. Надеюсь, теперь понятно, почему я прошу соблюдать особую деликатность. Мне бы не хотелось бросить тень на доброе имя моей матери. Она ведь в то время уже была замужем за сеньором Жуаном...
ОСКАР (подхватывает)
...Тенорио. Или Маранья. Чудно-чудно. Дон Жуан Тенорио, я знал его, Горацио... то есть, Лепорелло. О да, я знал его, дружище Лепорелло! Когда Статуя Командора за ним, все-таки, пришла, я очень переживал — ведь я сам позвал его. На кладбище. Этот каменный каннибал, это каменное чудовище, это пожатье тяжкое каменной десницы. Боже мой, как давно это было!
Ракель вскакивает.
РАКЕЛЬ (гневно).
Прекратите издеваться! Что вы себе позволяете?! Фигляр!
ОСКАР (устало).
Успокойтесь, донья Ракель. У меня такой характер. Я себе всегда всё позволяю. Особенно, когда речь идет о заказе вроде вашего. Скажите, сеньора, ваша матушка что — работала в полиции?
РАКЕЛЬ (удивленно).
С чего вы взяли? Моя мать вообще не работала. Ее муж...
ОСКАР (также).
Да-да, дон Жуан, родовитый гранд. Поместья и плантации. Доходы и слуги. Скажите, сеньора, зачем же она, в таком случае, снабдила вас фотографией из полицейского досье? (Показывает Ракель фотографию).
Ах, донья Ракель, донья Ракель, что же вы, в самом деле. Вы даже не представляете себе, сколько через мои руки прошло вот таких фотографий. И карточек к ним с отпечатками пальцев. И подробных списков особых примет.
Ракель медленно садится на стул и так же медленно опускает руку в сумочку.