Песня о девушке-осени
Лето еще, но деревья давно пожелтели.
Тянутся к небу дымов серебристые струи.
Ветер вечерний качает пустые качели,
Перебирает прозрачно звучащие струны.
Над облаками мерцают беззвучно зарницы,
Я прохожу по дорожке до самой ограды
Девушка-Осень, с глазами испуганной птицы,
Тихо танцует в тени деревянной эстрады.
Редкая зелень, белесая нить паутины,
Горечь костра добавляется в горечь озона.
Не удается закончить простую картину:
Падают листья не вовремя, не по сезону.
И улетают по ветру пустые страницы,
Я погружаю лицо в сердцевину потока.
Девушка-Осень, с глазами испуганной птицы,
Передо мною сегодня явилась до срока.
Что-то тревожно от странного этого взгляда.
Тени бегут по траве, добегают до края.
В желто-зеленой пустыне безмолвного сада
Кружатся листья, знакомую пьесу играя.
В призрачном золоте тают знакомые лица.
И опускает на плечи холодные руки
Девушка-Осень, с глазами испуганной птицы —
Память о прежней, предвестница новой разлуки.
Во время исполнения песни о Девушке-Осени Оскар сидит неподвижно, словно мысленно беседует с женщиной на портрете. Свет на сцене постепенно гаснет, так что последние строки песни звучат в полной темноте.
Песенка о банальности слов
Горит свеча, и в отраженном свете
Теряется прозрачная луна.
Напоминают об ушедшем лете
Янтарные кристаллики вина.
Над столиком клубятся чьи-то тени,
А может просто — сигаретный дым.
Ты чувствуешь себя, как на арене,
Коверным или даже подсадным.
Смотрю я молчаливо и печально.
Я слушаю негромкие слова.
Они звучат, как водится, банально,
И не от них кружится голова.
Слова не избавляют от сомнений,
Но лишь сплетают новую главу
Из двойственности старых сновидений
И двойственности встречи наяву.
Они текут серебряной рекою.
Ты говоришь: «Любимая моя...»
Шальная ночь оформлена тоскою
И привкусом двойного бытия.
И я все жду заветного мгновенья,
Но ты, я знаю, не поднимешь глаз —
Поскольку это просто повторенье,
Поскольку это просто пересказ.
Автору хотелось бы, чтобы Песенку о банальности слов спела актриса, исполняющая роль Лауры. Но я не настаиваю на этом.
Как уже было сказано, со времени предыдущего действия прошел ровно один месяц. Декорация та же, что и в первой картине — офис детективного агентства «Бандерас: Корнос э Каскос».
Впрочем, есть два изменения. Над креслом директора больше не висит портрет молодой женщины — зато на его столе, повернутая задней стороной к зрителям, стоит чья-то фотография, и можно предположить, что это тот самый женский портрет.
Второе отличие — пустой стул, стоящий почти посередине сцены — тот самый стул, с которым Оскар Бандерас танцевал в Прологе.
Когда открывается занавес, Бандерас стоит у столика секретарши, приложив к уху телефонную трубку. В другой руке он держит букетик цветов.
ОСКАР.
Да. (Пауза). Да. (Пауза). Нет. (Пауза). Да. (Пауза). Ну, автокатастрофа. (Пауза). Как обычно. (Кладет трубку, проходит за свой стол, садится, напевает). Матчиш — прелестный танец. Там-та-ра-ра-ра-рам. Доброе утро! Сегодня шестое августа тысяча девятьсот пятьдесят шестого года. Восемь часов одна минута. И это — голос Рио-де-Жанейро, лучшего города на свете! И, пока наш президент Жоселину Кубичек да Оливейра, да хранит его Святая Мария от всех бед, не достроил своё детище, Рио-де-Жанейро — всё еще столица лучшей в мире страны — Бразилии. (Включает радио).