ЛОМБО (облегченно).
Бендер, вы сумасшедший. Я всегда это знал. Какое счастье.
Ломбо осторожно, словно идет по минному полю, доходит до двери. Оскар не смотрит в его сторону, он стоит посередине сцены, сунув руки в карманы и опустив голову. Остановившись у выхода, Ломбо поворачивается, окидывает взглядом Оскара, пожимает плечами.
ЛОМБО.
Сумасшедший. Все-таки, мне повезло. (Уходит).
Некоторое время Бандерас стоит неподвижно, словно статуя или оглянувшаяся жена Лота.
Неожиданно раздаются звуки «Аргентинского танго». Бандерас, не вынимая из карманов рук и не поднимая головы, начинает танцевать. Танцует долго и сосредоточенно, тщательно выполняя все па, двигаясь по сцене легко и почти беззвучно. Свет гаснет постепенно, как и в финале первой картины, и так же, как в первой картине, но музыка еще какое-то время продолжает звучать и в темноте. Надеюсь, что зрители вспомнят аналогичную сцену из «Золотого теленка». Если же нет — стоит подумать, как им напомнить о ней и о том, что Оскар Бандерас и Остап Бендер — один и тот же человек.
Внезапно, словно на полуслове — или, вернее на полу-ноте — «Аргентинское танго» прерывается. Возможно даже, музыка словно бы взвизгивает, это похоже на скрип автомобильных тормозов, взвизгивает — и обрывается. И в наступившей тишине, в кромешной темноте мы слышим голос Лауры.
ГОЛОС ЛАУРЫ (взволнованно).
Сеньор Бандерас! Сеньор Бандерас, какое несчастье! Нашего клиента, Алехандро Ломбо, того самого, кто должен был прийти сегодня... его только что сбила машина! Синий грузовик! Насмерть! Медикам не удалось его спасти! Сеньор Бандерас!
ГОЛОС ОСКАРА (равнодушно-устало).
Да, я слышу, Лаура. Слышу. Это ужасно. Действительно, какое несчастье.
Зажигается свет.
Сцена пуста.
Вбегает Лаура. Недоуменно оглядывается.
ЛАУРА.
Сеньор Оскар, вы еще здесь? Или вы уже ушли?.. Странно, я как будто слышала ваш голос. Наверное показалось.
Уходит. Свет на сцене вновь гаснет, но зажигается на авансцене.
ЭПИЛОГ
Та же обстановка, что и в Прологе. В середине авансцены всё тот же стул, на который небрежно брошены плащ и «командорская» фуражка Оскара Бандераса. Сам же Оскар стоит рядом со стулом. В белых брюках, белой рубашке, смокинге, бабочке, штиблетах, словом — точно такой же, каким предстал перед зрителями впервые — каких-нибудь полтора часа назад.
Единственная разница — Оскар за эти полтора часа явно постарел. Может быть, это впечатление складывается от того, что он устал. У него усталый вид. И говорит он усталым ленивым голосом, вынужденно, словно через силу.
ОСКАР.
Что же, сеньоры присяжные заседатели и сеньоры судьи, мое выступление близится к концу. Осталось сказать совсем немного. Причастен ли я к гибели Алехандро Ломбо, то есть, Корейко Александра Ивановича, моего подзащитного? Признаюсь честно — каким же еще может быть признание провинциального адвоката? — и да, и нет. И причастен, и не причастен. Скажем так: не будь меня, он бы, скорее всего, не погиб. Но я есть, и вот — его сбивает грузовик. О, я вижу, сеньоры присяжные, вижу по вашим лицам: вы хотите спросить, не толкнул ли я его, моего подзащитного, которого я всеми силами старался защитить от любой несправедливости, — не толкнули его я под колеса? Может быть, я крался за ним вслед, может быть, я зловеще дождался, когда вылетел из-за поворота внезапно синий грузовик? И коварно толкнул этого когда-то мощного, но уже изрядно ослабевшего старика, под убийственные бешено вращающиеся колеса? И вновь, сеньоры присяжные, отвечаю: и да, и нет. Вас смущают мои странные ответы? Терпение, сеньоры, всего лишь секундного терпения прошу я у вас! Моего подзащитного, которого я честно очистил от всяких подозрений, которого я даже спас от зловещей и вездесущей службы «Мосад», этого человека с чистой совестью и вымытой шеей, убил — страх. Да, сеньоры присяжные, страх! Тот самый страх, что движет звезды и светила... (Выходит вперед, к самому краю сцены). Сеньоры присяжные, если мне будет позволено, я сделаю сейчас очень важное признание. (Понижает голос). В действительности, я не существую, сеньоры. Меня... как бы это сказать, чтобы вы поняли и, при этом, не сочли меня сумасшедшим. Я, частный детектив Оскар Бандерас, я, обаятельный мошенник Остап Бендер, не существую. (Обычным голосом). Уф, гора с плеч. Главное произнесено. Но как же, спросите вы, как же, в таком случае, произошло то, что произошло? Что же, спросите вы, что же, в таком случае, означают все эти «я — и не я», «виноват — и не виноват»?