МУМУ (торжественно).
О щедрая бледнолицая, полногрудая пышнозадая Катарина Газуль по прозвищу Итака! Я, вождь великого народа ачёмыто Муму Белый Кобель, приветствую тебя! Твой трактир — мой трактир.
МИМИ (подсказывает)
... а мой вигвам — твой вигвам.
МУМУ (кивает, повторяет)
... а твой трактир — мой трактир. (Поправляется). Мой вигвам.
КАТАРИНА (торжественно).
О благородный брат мой Муму Белый Кобель! О благородная сестра моя Мими Черная Сука! Я, полным трудом... полной грудой... да, и пышнозда... пышным задом... в общем, приветствую вас тут, в моем вигваме... тьфу, черт, в вашем трактире... уф-ф... в моем трактире «Итака»!
Муму степенно кланяется и величественно усаживается за центральный стол. Мими подходит к нему, встает за его спиной.
Катарина приносит гостям большой кувшин пива и два стакана. Муму наливает в оба пиво, дает один стакан Мими. Пока Муму пьет свой стакан, Мими держит свой, даже не пытаясь выпить. Выпив свое пиво, Муму выпивает пиво жены.
МУМУ (с суровой подозрительностью).
У Мими Черной Суки пиво лучше. Почему?
Мими испуганно смотрит на Катарину.
КАТАРИНА (напыщенно).
Потому что пока вождь пил свое пиво, скво грела свой напиток — горячим сердцем, наполненным любовью к храброму вождю.
Муму важно кивает.
Шванвиц ввозит в трактир спящего в инвалидном кресле Романова. Они занимают место — такое же, как и в первой картине, из чего зритель может сделать вывод о том, что это их постоянное место. Так оно и есть.
Катарина с явным облегчением оставляет Муму и Мими и переходит к новым гостям. Одновременно она подзывает жестом Бродягу.
Бродяга подходит.
КАТАРИНА (Бродяге, вполголоса).
Ступай, найди урядника. Раз он велел сказать, когда вождь ачёмыто приедет, иди и скажи. Скажи, что уже приехал, С женой. Сидит в «Итаке». Будет сидеть до вечера. Иди, иди. Скажи Кобыле — я прислала.
Бродяга убегает.
(Шванвицу). Пить будете? Или и есть тоже? У меня жареная зайчатина имеется и утка. А еще — рыба, могу поджарить анпираторскому величию. Как прикажете.
ШВАНВИЦ.
Пива, матушка. И рыбки жареной. Только ты говори негромко, а то ведь анпиратор почивать изволит. Пусть и почивает, не тревожь его. А пива и зайца мне неси, я за него и выпью, и закушу. А газетка пришла уже? Что там, в Старом Свете, деется?
КАТАРИНА (понизив голос).
Газеток еще не было, а в Старом Свете, говорят, безобразия.
ШВАНВИЦ.
Что ты говоришь? Ай-я-яй, кто бы мог подумать... Ну, Свет-то Старый, что с него взять.
Возвращается Бродяга. Подходит к Катарине, что-то шепчет ей на ухо. Катарина кивает. Бродяга идет на свое место. Катарина подходит к центральному столу, останавливается за два шага до Муму. Муму дремлет.
КАТАРИНА (громко, торжественно).
Вождь Муму Белый Кобель!
Муму вздрагивает, открывает глаза. Руку его скребет по столу — видимо, в поисках томагавка, но оружие было предусмотрительно отнято у него его скво Мими.
(Так же). Великий белый вождь Бешеная Кобыла, с медной шапкой на голове, велел тебе передать, что, восхищаясь тобою и твоими подвигами, просит пожаловать в его вигвам, где тебя ждут подарки и угощение! Тебя проводит мой слуга. (Указывает на Бродягу). Вот этот.
Бродяга обреченно вздыхает, подходит к Катарине, кивает. Муму встает, милостиво кивает Катарине и выходит из трактира. Бродяга выбегает следом.
Катарина берет в руки широкий пояс Муму, который тот оставил на спинке скамьи.
КАТАРИНА (Мими).
Он забыл свой пояс. Отнеси ему. А то как-то неловко получится: великий вождь — и без вражеских скальпов.
МИМИ (сердито).
Он не забыл. Он специально оставил. Он всегда оставляет пояс со скальпами, если я остаюсь. Это чтоб я смотрела на них и вспоминала.
КАТАРИНА.
Что — вспоминала?
МИМИ (вздыхает).
Их. (Указывает на скальпы). Ведь это всё мои возлюбленные. Бывшие возлюбленные, конечно, сейчас от них только скальпы и остались.
Нежно касается пальцами висящих на поясе скальпов.