Занавес.
ЭПИЛОГ
Свет на сцене погашен, освещена лишь авансцена. Тела маршала Нея, императора Наполеона Первого, императора Александра Первого и императора Петра Третьего, убитых острым томагавком вождя Муму Белого Кобеля, лежат ногами к зрителям, и теперь должно быть понятно авторское указание на то, что именно по обуви (если не по головным уборам) зритель в итоге сможет опознать персонажей.
Над телами стоит Катарина. Только сейчас зритель вдруг видит, что трактирщице не тридцать и даже не триста тридцать лет, а все три тысячи триста тридцать лет. Она не старуха, потому что три с лишним тысячи лет — это не старость, это, скорее, вечность.
КАТАРИНА (устало).
Давным-давно, еще в Старом Свете, меня звали отнюдь не Катарина. Я носила греческое имя Кирка, позже — латинское имя Цирцея. Я слыла волшебницей и имела замечательное хобби: превращала мужчин в свиней. Не только в свиней, иногда — в баранов и даже в козлов, хотя от козлов такая вонища... Со временем научилась превращать не только мужчин, но и — куда деваться — женщин тоже. Потому что попадались такие бабы, не дай бог. (Вздыхает). Но позже я вовсе перестала заниматься превращениями. Потому что вдруг заметила, что это занятие потеряло всякий смысл, люди прекрасно обходились — и обходятся сегодня — без моих зелий. Они превращаются в свиней собственными силами, добровольно и даже с удовольствием. Свинство — вот истинное свойство подавляющего числа представителей человечества. И особенно свойство это присуще тем, кого мы называем выдающимися. Великими. Увы.
Убитые поднимаются. Теперь их лица — это не человеческие лица, а оскаленные свиные морды, вроде тех, что мерещились гоголевскому герою в «Сорочинской ярмарке».
Катарина-Кирка-Цирцея выстраивает всех четверых в единую линию, подравнивает.
КАТАРИНА.
Ну, граждане боровы, кабаны, вепри, кто из вас всё еще жаждет крови? Кто из вас мечтает о власти? Кто мечтает о Старом и Новом Свете? Кто вожделеет женщин? Богатства? Славы! Смирно! Налево! В хлев шагом марш! Мясник и повар заждались вас. Вперед!
Все уходят. Шествие заключает Катарина.
Их сменяет Бродяга с гитарой в руках. Бродяга поет песню «Последняя мелодия».