За сценой раздаются голоса персонажей из пьесы Евгения Шварца: Пьетро — хозяина гостиницы и отца Аннунциаты, Христиана-Теодора и Аннунциаты.
ГОЛОС ПЬЕТРО.
Она не может быть свидетельницей! Она влюблена в вас.
ГОЛОС ХРИСТИАНА-ТЕОДОРА.
Это правда, Аннунциата?
ГОЛОС АННУНЦИАТЫ.
Да, простите меня за это.
ТЕНЬ.
Да, это правда. Она в тебя влюбилась. Так же, как влюбилась в тебя Принцесса — тогда, и тоже с первого взгляда. Вернее сказать, с первого слова. Но уже со второго слова все случилось иначе. Помнишь?
За сценой раздаются голоса персонажей из пьесы Евгения Шварца: Принцессы и Христиана-Теодора.
ГОЛОС ПРИНЦЕССЫ.
Уходите прочь, вы мелкий человек.
ГОЛОС ХРИСТИАНА-ТЕОДОРА.
Что ты говоришь, Луиза?
ГОЛОС ПРИНЦЕССЫ.
Вы подписали бумагу, в которой отказываетесь от меня. Вы милый человек, но вы ничтожество! Идем, Теодор-Христиан, дорогой.
ТЕНЬ.
Ай-я-яй, Христиан-Теодор, ай-я-яй. Она отказалась от тебя, поверив моей клевете. Это была проверка, которую она не выдержала. Но ведь и ты, буквально в две минуты, разлюбил ее — едва услышав признание Аннунциаты. Помнишь? Да, я уверен, что ты помнишь это. И еще — я уверен, что ты стал очень часто об этом думать. С тех самых пор, как Аннунциата вдруг охладела к бродячей жизни с мужем-неудачником. Да-да, дорогой Христиан-Теодор. Ты был неприятно удивлен этим. А что тебя удивило? Ты, наверное, забыл, чьей дочерью была очаровательная девушка Аннунциата? Я напомню. Оценщика в городском ломбарде. А кто у нас служит в городском ломбарде? Тебе ведь говорили: оценщиками в нашем ломбарде служат людоеды. Ну вот скажи, пожалуйста, ну как можно было всерьез поверить в любовь дочери людоеда? О, да, она тебя, безусловно, любила — в жареном виде, под пикантным соусом. (Вздыхает). Ах, Христиан-Теодор, Христиан-Теодор! Я ведь знаю, почему ты вернулся. Потому что Аннунциата, твоя очаровательная возлюбленная — она бросила тебя. Бросила, да-да, я знаю это от ее тени. Она уехала, собрав вещички и не оставив тебе даже письмеца. И сейчас она гуляет то ли в Париже, то ли в Берлине, то ли в Риме. То ли в еще каком-нибудь шумном и многолюдном городе. Может быть даже, с моей женой, с той самой принцессой Луизой. И разница между ними лишь в том, что ты высылаешь своей Аннунциате гораздо меньше денег, чем я — своей Луизе. Аннунциата тебе никогда не простит бедности. Представляю себе, сколько сплетен о нас с тобой они друг другу пересказали. Если, конечно, встретились. Сколько они тогда позлословили на наш счет. На наш, дорогой Христиан-Теодор, на наш! (Садится на трон). Вот потому-то ты и вернулся в мой маленький провинциальный город, городишко. Городок. Так-то, дорогой мой Христиан-Теодор, так-то, мой двойник. И уже неважно, кто из нас оригинал, а кто — копия. Кто хозяин, а кто — слуга. Когда-то ты легко отказался от меня, словно от надоевшей игрушки, словно от ненужного пустяка. Послал с безумным поручением. И очень удивился, когда я выполнил его. Но я — я храню тебе преданность. (Пауза). И потому я сделаю то, ради чего ты вернулся. (Берет гитару). Осталось совсем недолго ждать. Совсем недолго.
Тень поет «Песню о дураке».
Отставляет гитару. Смотрит на телефон. И тот, словно под влиянием этого пристального взгляда, начинает громко звонить. Тень медленно встает с трона, подходит к столу, снимает трубку. Слушает с неподвижным лицом. Затем, идет к трону, с трубкой в руке. Телефон волочится за ним на длинном шнуре. Тень возвращается на трон, подхватывает телефон. Ставит телефон на подлокотник. Только после этого отвечает.