518 день о.н.
Она была Душа. Я - Свиток. На мне она записывала свои сокровенные желания. А потом я включил "Странную песню кометы 67Р" и рукой в чёрной перчатке стёр заветные желания Души.
Моя партнёрша замерла, онемев.
Затем медленно повернула лицо ко мне.
Долго поднимались её ресницы - и вот тогда-то я понял на собственной шкуре, каждым своим нервом, кого вёз на Марс. Сначала стал плотнеть воздух между нами двоими: это когда чувствуешь её даже с закрытыми глазами, даже когда стоишь спиной к ней, и в этой сверхчувствительности - всё твоё первобытное начало, и ты ощущаешь себя зверем, самцом больше, чем человеком. Самец в тебе заставляет держать ухо востро, так востро, что натягивается всё, что может натянуться в твоём теле; и всё на взводе, на пределе, и ты словно двигаешься по лезвию ножа...
Я играл вдохновенно, я жил сейчас в новом теле с бушующими инстинктами, настороженном и чутком к малейшим изменениям вокруг, и - в Ней. Жалкие несколько тысяч квадратных метров обитаемого мира, отвоёванные у марсианской пустоши, вдруг раздвинулись, потеряли границы и стали необъятными.
И я понял, почему команда так любит воскресные представления.
Я понял, почему команда так любит воскресные...
Я - понял.
"Вы ничего не можете поделать с длиной своей жизни, но вы можете увеличить её глубину и ширину". Кто это сказал? Какая разница? Вспышкой, внезапно и оглушающе, стало очевидно: жизнь каждого из красных-5 выглядела океаном полным, безбрежным, как вселенная, жизнь обрела не ещё один, но бесконечное множество смыслов благодаря сцене.
...Мимолётное соприкосновение тел обжигало, вскоре я и Полина сплетались в жутком и волнующем танце. И было так, что её локоны опускались на моё лицо, дразня гладкостью лёгкого шёлка.
Потом зрители скажут, что им стало трудно дышать, и они немо молили нас или умереть, или разрядиться друг о друга.
В какой-то миг я почувствовал, что заслужил.
И допущен.
Отвечая нашим чувствам, зал взорвала музыка. Это была "Viva la vida", - лучшая её версия, где солировала божественная скрипка в руках Дэвида Гарретта. Грег молодец, всё сделал вовремя.
Все были потрясены.
А потом Полина сказала мне, вылюбленному до дна:
- Приветствую тебя, Остроухий!
- Спасибо! - устало, искренне ответил я. - Ты победила, жрица. Послезавтра мистерия, все красные приняли наше приглашение?
- Все, - отозвалась Полина, - но чувствую уклончивость в ответе Красных-1.
- Ты была у них?
- Да, была. Все психологи бывают у них чаще, чем у других красных. Первым не помочь обычными способами. Боюсь, они обречены, если добровольно не пройдут инициацию на сцене и не справятся со своими страхами. Я рада, что их Марсела перешла к нам. Славная девушка.
- Миха счастлив, - осторожно заметил я.
Михаил был партнёром Полины до того, как к нам перешла француженка Марсела. Все наблюдали первую смену брачной пары, как когда-то следили за самым первым спектаклем, в котором Миха доказывал право на любовь. Или на секс? Кто знает, о чём они тогда условились с психологом? Я пережил это. Мне важно знать, что ответит жрица сейчас.
- Они прекрасная пара.
Полина-обворожительная-лучезарная-небожительница...
Забавная мысль: мы все, в некотором роде, небожители. Вот только проблем от этого не убавилось.
- Откроешь мне тайну женской части мистерии?
- Почему же нет, капитан? - улыбнулась моя роза.
Здесь редко звучит слово "женщина" и, если дела так пойдут и дальше, оно станет анахронизмом. Мужчин всё чаще называют "приметники" - у каждого свой признак, подмеченный розами. Капитана Красных-3 они окрестили Горячий Роберт. У Роберта горячее рукопожатие, красная шея оголена, ему всегда жарко. Металлы его страсть. Плавление, сварка и ковка - способ релаксации.
- Так какой сюрприз приготовили драгоценные розы?
Розы действительно драгоценные.
Без них начинаешь медленно сходить с ума, - неважно, допущен ты или не допущен в их чертоги. Полина одним своим присутствием спасала. Наполняла глубину мою, гнала волны-воды к берегам, и берега эти, капитан, как ни верти, как ни хмурься и не обманывай себя - она, она, она.
Полина ответила с нескрываемой гордостью:
- Ты удивишься. Случайно мы обнаружили, что ни одна тыква первого урожая не похожа на другую ни цветом, ни формой. Кожура плодов идеально подходит для праздничных масок, мы отделили всё лишнее, фигурно подрезали края, и даже красить не пришлось - после высушивания кожура сохранила великолепный цвет, только сверху добавили немного росписей. Маски вышли роскошные. Эта планета приняла нас, Остроухий. Ты рад?
- На других базах тоже выросли тыквы, достойные участвовать в твоей Великой Мистерии?
- Нет. Мы проверяли. Читай по губам: Ма-арс прии-нял тооль-ко нас, Красных-5!
- Значит, ты вела правильной дорогой? - улыбнулся я, гладя её плечи.
- Ещё бы! - мурлыкнула жрица.
Я слишком быстро привыкаю к блаженному состоянию близости. Не противостоять друг другу, просто спрашивать и получать ответы. Полина не способна что-то скрывать: не та МАСКА. Вот в чём суть: маска. Говорят, что она есть у каждого, но на Марсе это перестанет быть обычной метафорой и станет реальностью. Мистерия! Ещё бы выяснить, как выглядит моя маска...
Я точно хочу это знать?
Пожалуй, да.
Где-то на чёрном, как ночь, одеяле обширного поля созрело и ждёт истинное моё лицо, скульптурно-точный слепок внутренней сущности.
Мистерия воссоединит нас.
Осторожно касаюсь лица жрицы. Она читает движения пальцев: "Признайся, кто ты на самом деле?" - мой вопрос завершает большой вопросительный знак на её лбу, с твёрдой точкой в межбровье.
- Я - russian star child, - её голос прозвучал чуть хрипло.
Спрятала улыбку?
Некоторое время лежу, распластанный её признанием, и смотрю в потолок. Стар-беби! Звёздная детка! По сути, принцесса.
- Стар-беби только ты? - произнёс, а сам подумал, что знаю, каким будет её ответ, - весь жизненный уклад в нашей группе свидетельствует.
- Экипаж Красный-5 полностью укомплектован стар-беби, капитан. Кроме тебя.
"Мне не обязательно было это знать, так, получается? Формально - да, не обязательно. С анкетными данными у всех полный порядок".
- Григорий тоже из... хм, вашей серии?
"Кэп, ты идиот!"
Грег всегда казался самым нордическим из мужской половины нашего экипажа. То, как он раскрывался на сцене, почему-то не сломило мою уверенность в нём. А должно было, иначе бы не спросил. Грег мог бы со временем вылепиться в высококлассного режиссёра, равного Полине, но специализируется больше на танце. Он автор самых эффектных флешмобов. Он делает их словно бы равнодушно и отстранённо: скупо, больше жестами, чем словами, втолкует задачу остальным и отходит наблюдать в полном молчании. А когда люди почти готовы, вливается в танец. Именно вливается - свободно и без усилий. И связывает движением арабески сильных и гибких тел. Красные-5 много танцуют. Танцы приносят им удовольствие.
- Грег из первых стар-беби, - говорит Полина. - У его матери и отца разница в возрасте тридцать шесть лет, мать старше и во столько же раз могущественнее отца. Была. Когда появился Грег, ей было шестьдесят шесть. Родители нашего Омара познакомились в Боливуде, отец - русский, он привёз мать Омара в Петербург. Виолетта - единственный ребёнок певца-эксцентрика....
Полина назвала фамилию, услышав которую я удивлённо присвистнул.
Полина поиграла моими пальцами:
- Ты точно не знаешь историю звёзд и их детей? Впрочем, по-настоящему важные сведения были не интересны ни журналистам, ни публике. Масс-медиа рассказывали о наших семьях только сплетни и сочиняли скабрезные историйки. А важно только то, что дети получились непохожими на блистательных королей сцены. Полное несовпадение характеров и стремлений, словно на нас природа взялась отдохнуть от богемной жизни, которую вели наши родители. Поверь, она, их жизнь, суетная, она полна ложного блеска, вообще полна лжи. Здесь всё будет иначе, театр станет прикладной наукой, частью психологии. но в детстве... Отцы не понимали нас и потому отдалили. Исключений практически не было - все мы взрослели в дорогих пансионах. Нас обеспечивали, ожидая, что мы купимся на предложение роскошной жизни, и щедро платили за образование. В роскоши мы не нуждались и не ценили её; тогда родители сосредоточились на нашем образовании. К двадцати годам все мы экстерном получили первые дипломы в самых престижных университетах планеты. Но не перестали учиться. В марсианском экипаже мы по праву.