- Я понимаю. От созерцания уродства так же сложно оторваться, как от созерцания красоты. – Карлица села боком. – Мне тоже нравится тебя рассматривать. Так что, давай не будем стесняться: ты можешь рассматривать меня, а я тебя. Договорились? – Монро подняла бокал.
- Договорились, - Мила подставила свой и сделала крохотный глоточек.
- Так вот, я расскажу про собеседование. В то время, как ты, талантливая и красивая, озвучивала свои условия, я пришла, как приходят за куском хлеба. К тому времени мы с мужем – он тоже карлик – доедали последнюю пачку макарон, и мне очень нужна была работа. На собеседование я пошла без всякой надежды. Прежняя секретарша даже пускать меня не хотела. Отвернулась, стала звонить генеральному. Зашептала: «Тут карлица пришла. Что с ней делать?» Но Владислав оказался любопытным, попросил сразу меня вызвать. Ну вот я в образе Монро, я этот образ придумала, когда хотела актрисой стать, захожу в кабинет и останавливаюсь у двери. Пауза. Мы рассматриваем друг друга. Я подумала, что не встречала мужчины красивее. Наконец, он опомнился, предложил мне сесть. Я подала резюме, он бегло взглянул на него и отложил.
- А вы смелая, - сказал он.
Я начала рассказывать о своих умениях, о коммуникабельности. Он вроде слушал, но глаз не отводил. Взгляд прошёлся по лицу, остановился на груди. Там, где заканчивается вырез у чёрного платья. Чувствую, его взгляд пробирает до мурашек. Ну я себя успокаиваю: зачем я нужна такому красавцу? А он вдруг хрипло так говорит:
- Вы получите работу, если… Я… - он смутился. На лбу даже капельки пота выступили.
- Всё, что угодно, - сказала я. – Только не гоните.
Я встала со стула и подошла к нему. Мы оказались одного роста. Он вытащил из кармана платок, стёр мне помаду и посадил, как ребёнка на колени. Я этот наш первый поцелуй никогда не забуду. Приказал секретарше никого не принимать и запер дверь. Попросил меня раздеться, а сам смотрел. На мне было чёрное кружевное бельё, которое я надевала по торжественным случаям. Я стояла голая перед ним в одних туфлях, а он всё смотрел. Я ещё тогда подумала, что ничего не будет, а сама уже была так возбуждена, что еле на каблучищах своих держалась. Босс ослабил галстук и стянул его через голову. Скинул на стол пиджак. Я всё ещё стояла, не веря себе. Я и потом, когда шла домой, не верила, что такой красавец захотел меня. И не просто загнул на столе, а был нежен. Он – Монро расширила глаза – боялся причинить мне боль.
Мила слушала, не в силах прервать собеседницу, несмотря на подкатившую к горлу тошноту. Монро сделала паузу, чтобы приникнуть к бокалу, а Мила смотрела в стену, желая только одного: сбежать.
- Вы уверены, что мне стоит знать подробности? - спросила она. – Если здесь такие нравы, мне лучше уволиться.
- Если бы это было так просто. Если бы мы могли выбирать место, где нам быть. Но ты должна быть здесь. И он не отпустит тебя. - Мила открыла рот, но Монро положила руку ей на колено. – Через десять минут нужно идти. Потерпи. Я уже перехожу к тебе. Я работаю здесь уже больше года и всё это время мы занимались этим в офисе. Иногда он приходил возбуждённый и злой после совещаний и сразу вызывал меня. Иногда мы оставались вечером. Всё зависело, когда я окажусь ему нужна. Самое удивительное, что после секса он всегда успокаивался. Ему нравилось делать это, держа меня на руках.
Марго играла остатками шампанского в руке с отрешённым видом. Она уже не смотрела на Милу, уйдя в воспоминания.
Мила не хотела ничего слышать про Владислава. Она, итак, о нём слишком часто думала, а уж эту историю долго придётся переваривать.
- Ты можешь подумать, что он извращенец, но это не так. Ему пришлось пережить сильное потрясение, когда он был подростком. С тех пор он боится женщин. А я для него безопасна. Я для него игрушка и меня это устраивало. Когда он заходил в офис, весь такой красивый, я лопалась от удовольствия, что он мой любовник. Я готова была вылизать каждый сантиметр на его теле. Зализать каждую рану, которую оставили ему такие, как ты.
Такие, как я, подумала Мила. Но такие, как я, тоже когда-то были хорошими девчонками и умели любить. Жаль, крылышки обломали. Но не оправдываться же сейчас. Для других Мила предпочитала разыгрывать роль стервы. Может, этим они и похожи с начальничком? Всем плохим поступками даёт начало причинённая кем-то боль. Боль, к которой доверчивые мы, ещё оказываемся не готовы.
Оказывается, Мила произнесла это вслух, и карлица встрепенулась.
- Что вы, женщины, которым повезло родиться высокими, да ещё и красивыми, можете знать о боли? Если бы я была хотя бы метр пятьдесят с кепкой, я бы чувствовала себя полноценной. - Марго опять повернулась к ней. - Я научилась не завидовать вам. Радоваться тому, что приходит в мою жизнь. К сожалению, ещё не получается легко отпускать то, что уходит. Но разве я могу удержать красивого и успешного мужчину?