Питеру проще - он со своим волком живет с рождения и отделить одно от другого для него не представляет труда, а Стайлзу проще так - не пускать пока свою волчью сущность к альфе, отдаваясь Питеру всем своим человеческим сознанием и его - всего - забирая себе.
Хейл согласно урчит, наклоняясь к животу Стайлза, прихватывая клыками нежную кожу, оставляя засосы на выпирающих тазовых косточках, смоченными в слюне пальцами мягко проводя между ягодиц, надавливая на тугие сжатые мышцы. Стайлз выгибается с тихим стоном, опуская вниз руки, запуская пальцы в волосы Питера, перебирая, царапая кожу головы ногтями и удивленно охая, когда мужчина мягко обхватывает сочащийся смазкой член губами, посасывая, одновременно глубоко толкая в Стайлза уже пару пальцев.
Стилински бормочет что-то неразборчивое, сильно сжимая пальцами волосы оборотня, то ли пытаясь отстранить его от себя, то ли стараясь наоборот, толкнуться глубже, мешая, и альфа тихо, гулко рычит, не выпуская изо рта пульсирующего, напряженного до звона в яйцах члена. От этой вибрации, от вида Питера, от поглаживающих простату пальцев Стайлза выкручивает похожим на водопад оргазмом, он вскрикивает, разжимая пальцы и резко приподнимая бедра, широко распахивает глаза, когда его руки с громким хлопком опускаются на простынь, и долго, бурно кончает, не сводя взгляда с Питера, невероятно охуенно выглядящего с его, Стайлза, членом во рту.
Стайлз тихонько, обескураженно стонет, когда Питер поднимается, вытаскивая пальцы из растянутой, жадно пульсирующей дырки, тянется безвольными, ослабевшими руками к его шее, обнимая, притягивая к себе и слизывая свой вкус с влажных губ.
Стайлз расслаблен, податлив, отзывчив и искренен, и Питер внезапно остро ощущает, насколько ему не хватало всего этого. Он тянет в легкие сладкий запах своего беты - своего Стайлза - тихо, нетерпеливо рыча, пока Стилински, совершенно не смущаясь, раздвигает ноги, коленями сжимая бедра Питера.
Питер берет его, не разрывая поцелуя, с довольным урчанием впитывая в себя долгий, отдающий в равной степени болью и удовольствием, стон волчонка. Стайлз тихо хнычет в поцелуй, инстинктивно сжимаясь, так, что Хейл хрипло рычит, чувствуя как вдоль позвоночника стекает приятная дрожь. У Стайлза глаза отливают золотом, самую малость, придавая темной радужке янтарный оттенок, и он восхищенно смотрит на Питера, хватая воздух припухшими алыми губами, расслабляясь под ласковыми прикосновениями, перемежаемыми не болезненными, но чувственными касаниями когтей. Волчонок легко закидывает одну ногу на плечо мужчины, раскрываясь, плавно прогибаясь в пояснице, чтобы насадиться на член, стонет его имя, лихорадочно-быстро проводя ладонями по своему телу - от груди, задевая чувствительные соски, к паху, оглаживая член, сжимая ладонью снова напрягающуюся плоть. Питер двигается медленно, с оттяжкой, крепко придерживая подростка за бедра, с каждым глубоким толчком вжимаясь пахом в ягодицы.
Стайлз измученно стонет, подмахивая, стараясь задать свой, более быстрый темп, но Хейл достаточно долго ему этого не позволяет, наслаждаясь теснотой и жаром пульсирующих вокруг члена мышц, видом распластанного под ним, стонущего, ласкающего себя Стайлза, ощущением гладкой кожи под ладонями, запахом обоюдного возбуждения. Питер сдается только когда его волчонок начинает мелко дрожать, кусая губы, буквально умоляя Питера дать ему больше.
Со следующим движением альфы у Стайлза из легких выбивается весь воздух - Хейл ложится на него, резко, глубоко и сильно двигая бедрами, терзая шею поцелуями-укусами, прижимаясь, вжимаясь, вплавляясь в Стайлза, пока тот вцепляется отросшими когтями в его спину, не в силах уже сдержать гортанный животный рык. Его член, пульсирующий, текущий предэякулятом, плотно трется о торс альфы, двигающегося все быстрее и несдержанней, с каждым движением проезжающегося головкой по простате, и Стайлз, кончая, кричит, задыхаясь обжигающим глотку воздухом, слыша глухой рык Питера, продолжающего двигаться конвульсивно-резко, на грани. Альфе хватает еще нескольких движений, чтобы излиться на глубоком толчке, вжимаясь лбом в плечо мелко вздрагивающего Стайлза.
Второй раз Питер берет его в душе, заставляя изогнуться, подставив лицо теплым струям воды, и доводит до оргазма медленно и чувственно, не разрешая подростку торопиться, долго не давая ему кончить, после чего заворачивает совершенно размякшего Стилински в большое махровое полотенце с логотипом отеля и хрипловато - и Стайлзу приятно думать, что хрипотца в голосе Питера именно из-за него, - смеется, когда Стилински обвивает его руками, прижимаясь щекой к груди. Сам Питер мокрый, обнаженный и, кажется, абсолютно счастливый, и Стайлзу от этого становится еще теплее и уютнее, несмотря на то, что таким Питер ощущается на уровне чувствительного волчьего восприятия почти странно, непривычно. Слишком открытый и уязвимый, хоть и чувствуется для волка альфой. Чуть позже Стайлз, уже одетый в трусы с футболкой, с какой-то нежной, не совсем понятной ему самому благодарностью, влажно лижет шею старшего хищника, устраиваясь рядом с ним на широком удобном диване. Питер урчит, совсем как кот - большой и, для кого-то, опасный кот, - закрывая глаза, ласково поглаживая прильнувшего волчонка по спине.
- Я тут много думал, - негромко начинает Стайлз, останавливаясь, собираясь с мыслями, когда рука Питера, лениво блуждающая по его спине, замирает. - Реально, я много думал… И… мне остался последний, выпускной класс, а потом мне все равно придется поступать в колледж, и не обязательно в Бэйкон Хиллс, и к этому мой отец, вообще-то, морально готов.
Теплая ладонь продолжает свое размеренное движение от поясницы к плечам и обратно, и Стайлз настороженно косится на внимательно его слушающего Питера.
- Просто… год… Нет, я понимаю, что год это дохрена как долго, но мы же взрослые люди…
Стайлз замолкает, когда Питер фыркает - недоверчиво и смешливо.
- Ну один из нас - точно, - бурчит Стилински, скрещивая на груди руки.
- Продолжай, - альфа усмехается, качнув головой.
Стайлз пожимает плечами.
- Ты согласен?
- Согласен с чем? - Питер щурится, намеренно, кажется, доводя своего волчонка.
- Не “с чем”, а “на что”. Отношения на расстоянии. Это тупо, сентиментально и все такое, но… Это ведь не очень хреновая идея? Глупо полагать, что после окончания школы мы все - я имею в виду своих друзей, - останемся в городе. То есть… Все равно придется куда-то ездить, чтобы вытащить чью-нибудь мохнатую задницу из беды, и какая разница, откуда ездить… Так что? Не очень хреновая идея? - с нажимом повторяет Стайлз.
- Не очень, - Питер кивает, вопросительно глядя на явно еще не договорившего Стайлза.
- Ну, а ты… Я не знаю… Соберешь стаю, ты же альфа, и, блин, даже не смей сомневаться - я всегда буду частью твоей стаи, и…
- Нет, - Хейл слегка хмурится, качая головой, и Стайлз обескураженно приоткрывает рот, замолкая на середине фразы. - Я не стану собирать стаю. Мне не нужна территория, пока Дерек альфа в Бэйкон Хиллс мне всегда есть, куда вернуться, если я этого, конечно, захочу. Мне не нужна стая. В большом городе это вообще не актуально, а я точно не провинциальный житель.
Стайлз долго, внимательно смотрит на Питера, затем подаваясь вперед, чтобы неловко и влажно коснуться губами его щеки.
- Мы же справимся? - сейчас Стайлз готов выглядеть жалко, готов выглядеть сентиментально, как угодно, потому что рядом с Питером ему бесполезно и не нужно стараться быть не таким, какой он есть.
- Ты - сильный, справишься, - Питер усмехается, прикрывая голубые глаза ресницами. - А я с тобой сильнее.
Стайлз довольно урчит, замолкая, прижимаясь губами к плечу Питера, и замирая, почти задремывая. Вечером Питер обещал прогулку по городу, несмотря на то, что дорвавшийся до своего альфы Стайлз, готов был не выползать из номера в ближайшие несколько суток.