Светало. Клуб закрылся пятнадцать минут назад, а наша троица продолжала толпиться на его крыльце, словно лебедь, рак и щука, которые не в состоянии договориться.
Я изо всех очень нетрезвых сил пыталась воззвать к разуму остальных своих собратьев по алкогольному опьянению, и увлечь парней по домам, дабы прийти в себя. Коленька метался взад-перед, охваченный какой-то необъяснимой решимостью срочно жениться. Стас уверенно требовал скрипку.
Таксисты, пасущиеся на стоянке клуба, не стеснялись проявлять отсутствие лояльности, открыто показывая, что нас таких красивых и активных, в своих навороченных логанах не повезут.
— Эй, ты, Гудвин! А ну-ка стой! — возмутилась я, отмахиваясь от требований Стаса, доставшего со своей скрипкой всех и каждого, как от назойливой мухи. — Гони сюда свою карету!
— Стойте! Давайте сделаем селфи!
Вспышка.
— Орел! Орееел! — орали мы в три глотки, стоя во дворе новенькой высотки, устремив взгляды на балкон пятого этажа. Как жаль, что вертолеты в голове не способны поднять нас ввысь, ведь тогда бы можно было поберечь связки.
Заспанная мордаха белобрысого парня удивленно воззрилась на странную компашку, пьяно покачивающуюся на утреннем ветерке.
— Калинин, ты что ли? — не поверил он своим глазам.
— Орел! Бери скрипку и бегом сюда! Свататься пойдем! — орал Стас приказным, как ему наверняка казалось, тоном. На деле же слегка охрипший голос звучал скорее капризно.
Орлов не стал выяснять подробности, а оперативно нырнул обратно в квартиру. Меня же вновь одолел наболевший вопрос, который тут же озвучил нервный Коленька.
— Стасян! Нахера нам скрипка?
— А как же Любовь?
— Так а причем тут любовь?
— Ты что?! После всего, что было собрался признаваться Любви в любви без скрипки? Совсем дурак? Теперь без скрипки никак!
Хлопнула входная дверь, и у подъезда появилась уже знакомая белобрысая мордаха, отчего-то улыбающаяся во все свои тридцать два зуба. И о чудо! В его руках наблюдалась изящная скрипка.
— Отличный кадр!
Вспышка.
— Нужны цветы! — шипела я подобно гадюке, боясь раньше времени всполошить объект Коленькиной любви, — Это позорно, без цветов признаваться Любви в любви!
— Принцесса, бля, ну нет в нашем районе круглосуточных цветочных!
— Нужны цветы! Я — девочка, я лучше знаю! — ввернула нерушимый аргумент, притопнув копытцем, и насладилась победой.
Вся троица передо мной в лице нервного, покрывшегося красными пятнами и изрядно шатающегося Коленьки, сияющего неизменной блаженной улыбкой Стаса и ржущего в кулак белобрысого скрипача, приняли серьезные выражения лиц и огляделись. Три пары глаз дружно сошлись в единой точке.
Через три минуты клумба у соседнего дома была изрядно помята, зато в руках Коленьки появился внушительный букет ромашек.
— Дай-ка я тебя сфотографирую, пижон!
Вспышка.
Звуки скрипки мелодично и звонко разливались в тишине раннего утра, наполненного бледными золотистыми лучами восходящего над серыми джунглями города солнца, прохладными каплями росы и басовитым голосом Коленьки, проникновенно оравшем неизвестную мне до этого момента песню, цепляясь одной рукой за кирпичи незастекленного балкона на первом этаже, а другой удерживая норовящие рассыпаться под ногами пестрым ковром ромашки. Стас мужественно подставивший свою спину, чтобы наш Ромео имел больше шансов попасть к своей Джульете, пытался при этом не шататься, ибо от малейшего покачивания его ног, амплитуда наверху значительно увеличивалась, грозя всей операции плачевным исходом.
Прости, за то, что долго шел к тебе.
Прости, за то, что я не мог тебя найти
В огромных многолюдных городах.
Теперь мы связаны навек одной судьбой.
И время, проведенное с тобой,
Давно уж исчисляется года.
Больше не могу молчать,
На весь мир готов кричать,
Ты одна мне нужна.
Без тебя ветра и метель.
Лучшая на свете жена
Мамочка моих детей
(Стас Михайлов — «Лучшая на свете», прим. автора)
Когда на балконе, наконец, появилась Джульетта, усилия Ромео утроились. По крайней мере, от его баса мне захотелось зажать уши ладонями, дабы из них не полилась кровь.
— Коля? — удивилась милая булочка, о беременности которой мог не догадаться только непроходимый Николай. — Ты что тут делаешь?
— Любушка моя любимая, я так люблю тебя. Выходи за меня, колобочек мой, ненаглядный! Будем вместе растить нашу изюминку! Вот! Это тебе! — совсем неизящно перевалил букет ромашек через кирпичную кладку Ромео, при этом чудом удержался от падения сам. — У меня и кольцо есь. И работа у меня будет! Ты только не прогоняй меня, Любочка.