- Грейнджер, вы готовы к тому, чтобы успешно сдать экзамен по зельеварению. Наши дополнительные уроки на этом заканчиваются. Не забывайте – первая неделя после каникул подходит к концу, а у вас еще не готов конспект на 40 дюймов об использовании Зелья удачи, которая вам не помешает.
В испуге она ждала, что он произнесет дальше.
- МакГонагалл видела ваши проявления чувств на мосту. Из ее окон очень хороший обзор, знаете ли. Игры закончились, Грейнджер. Я допустил ошибку, позволив вашей иллюзии продлиться на такой долгий срок. Ваши фантазии зашли слишком далеко. Я предупреждал, что ни к чему хорошему они не приведут. Вам нужно думать не об этом. Вас ждет министерство.
- Иллюзии? – слезы предательски снова полились по ее щекам. – Просто иллюзии? Вот как, ну что ж, простите, профессор Снейп, что мои иллюзии и фантазии доставили столько проблем. Я ненавижу вас, профессор Снейп!
Гриффиндорка искренне верила в то, что сейчас говорила. Ее терзали обида, ярость, гнев, боль и непонимание, которые поселились в душе с той минуты, когда они покинули Александрию. Северус Снейп оставался таким же холодным и без эмоциональным. То, что творилось в его душе, узнать было неподвластно никому. Он умел красиво расставлять точки над «i», но не умел также красиво переживать последствия. Зельевар почему-то думал, что может сделать людей счастливыми, обрекая себя на пожизненные страдания.
Гермиона Грейнджер пыталась поставить кубок на стол, к содержимому которого даже не притронулась. Из-за ее неловкости стеклянный кубок упал и разбился. Она бросила только один взгляд на осколки, не собираясь ничего исправлять. Ей показалось, что вот так сейчас в дребезги разбилась ее душа, разлетевшись на тысячи маленьких кусочков после удара о каменный пол. Магия была сильна, чтобы склеить стекло, но была бессильна перед судьбой.
Гриффиндорка яростно хлопнула дверью лаборатории, оставив там свою надежду, маленькую песчинку веры в то, что ей все это показалось, что это все только показательные выступления для всего магического мира. Но все это оказалось эгоцентричной ложью. Это все был Северус Снейп.
***
Она смотрела в грязное зеркало над одной из раковин туалета для девочек на втором этаже. Из крана текла вода. Шум льющейся воды немного успокоил ее. Гермиона Грейнджер ненавидела то, что видела в отражении. Беллатриса Лестрейндж сделала из нее монстра. Гриффиндорка догадывалась о том, что это она подтолкнула Брайна к самоубийству. Вот только в какой момент потерялся контроль? Девушка не помнила, как выпала из своего сознания. Она уже несколько минут пыталась вызвать ведьму на разговор, но та не отзывалась.
Гриффиндорка вдруг вспомнила Малфой-манор. Вспомнила, как тело пронзало боль, а Беллатриса с наслаждением слушала крики девушки и с безумной радостью кричала все чаще Круциатус. Этот день останется с ней навсегда. Гермиона посмотрела на руку, где все еще алел шрам «грязнокровка». Шрам предательски заныл, будто был все еще свеж.
- Грязнокровка – это ты Беллатриса. Твоя кровь была поражена скверной, а теперь ты пытаешься влить эту тьму в меня.
Лестрейндж молчала.
- С кем это ты разговариваешь? – вдруг в одной из кабинок раздался писклявый голос Миртл.
- Привет, Миртл, ни с кем, сама собой, – ответила девушка, не отрываясь от зеркала.
- Даже в мире магов такие разговоры считаются признаком безумия, – самодовольно промурлыкал призрак девочки, проплывая над закрытым входом в Тайную комнату. – Хотя, ты выглядишь достаточно безумно. Тебя так напугало искалеченное тело Брайна Бродерика?
Миртл неуместно засмеялась над собственной шуткой. Но быстро поняв, что ее не оценили, мгновенно замолчала.
- Пивз говорит, что ты довела Джинни Уизли до психушки. Я отправилась посмотреть и представляешь, что увидела? – призрак девочки сделал паузу, ожидая заинтересованности, но не увидев ответной реакции, продолжил, – она орала и брыкалась, как взбесившаяся летучая мышь, крича, что ты зло во плоти! – Миртл снова засмеялась. – Или в твоей плоти живет зло. В общем, что-то такое. Но это было так смешно!
Гермиона Грейнджер наконец-то обратила на нее внимание.
- Элизабет, это не смешно, – сказала призраку девушка. После этого она пошла и села в угол, уткнувшись носом в коленки.
Миртл наиграно вздохнула и также наиграно разревевшись отправилась путешествовать по канализации, расплескав воду одного из бочков.
Через какое-то время она вернулась, застав гриффиндорку в той же позе и в том же месте.
- Я, конечно, не против, если ты останешься здесь, но мне кажется, что злой профессор Снейп и МакГонагалл тебя ищут, – призрак не дождался ответа, – как долго ты собираешься тут сидеть?
- Сколько нужно. Твой туалет – это последнее место, где они меня будут искать, если ты им не скажешь.
- Значит, я сделала правильно, что оправила их в заваленные подземелья, – Миртл визгливо захохотала.
- Что ты сделала?
***
- Хагрид, осторожно! Мисс Уизли не мешок с навозом! – прикрикнула на лесничего директор, когда он закинул брыкающуюся и пинающуюся Джинни на плечо. Под его глазом уже наливался кровью синяк, а нос съехал в сторону.
- Директор, я бы с превеликим удовольствием, но больно уж она строптивая, – мучительно отозвался великан, все еще пытаясь угомонить девушку.
МакГонагалл встревоженно на них посмотрела. Ей не хотелось применять никаких заклинаний к своей студентке, но все-таки держала палочку наготове. Она мужалась, понимая, что все проблемы только начинаются.
Мадам Помфри уже приготовила все необходимое, когда они вошли. Взгляд Джинни упал на кровать, в которой еще совсем недавно лежал Брайн. Тут силы покинули ее и Хагрид смог уложить девушку на постель.
Колдомедик стала проводить все необходимые процедуры. МакГонагалл и Хагрид ждали в стороне. Глаз великана уже совсем заплыл, а борода блестела от крови, льющейся из носа.
- Поппи, с ней все будет в порядке? – спросила директор, смотря грустным взглядом на девочку.
- С ней все будет хорошо, Минерва. Девочка перенервничала, ей требуется отдых и покой, – ответила мадам Помфри.
- Нужно сообщить о несчастном случае в министерство и… и Молли. Она должна знать, – едва сдерживая слезы, произнесла старая ведьма.
Укрыв Джинни одеялом, колдомедик взглянула на лесничего и неприятно поморщилась.
- Тебя тоже надо подлатать, Рубеус, – сказала она и взмахнула палочкой. Нос великана с хрустом встал на место. Поморщившись от неприятных ощущений, Хагрид громко вздохнул и присел на соседнюю кровать. – Так-то лучше. К глазу приложи лед и помажь мазью от синяков. Завтра будешь как новенький.
- Что уж я, – опечалено отозвался лесничий, – главное, чтобы с Джинни Уизли все было хорошо.
- Рубеус, я же сказала, что с ней все будет хорошо, – нервно ответила мадам Помфри.
В этот момент дверь в медпункт с грохотом открылась и в лазарет ворвалась черная фигура Северуса Снейпа. Минерва МакГонагалл в недоумении бросила на него взгляд и решительно подошла.
- Профессор Снейп, что вы тут делаете? Вы же должны были быть с мисс Грейнджер! – возмутилась она.
- Как видите, ее со мной нет, – ответил зельевар. Его голос был спокоен и невозмутим.
- Надеюсь, вы сможете объяснить, почему оставили ее одну. Сомневаюсь, что вы удостоверились, что с ней все в порядке.
- Грейнджер решила, что ей не нужна моя помощь и поспешно скрылась в неизвестном направлении. Я решил лично вас об этом известить, – ответил Снейп.
МакГонагалл свирепо окинула его взглядом и сквозь зубы сказала:
- Пойдемте со мной, Северус, – ей явно не хотелось отчитывать зельевара в медпункте.
***
Отойдя на значительное расстояние, директор, не сбивая шаг, сказала:
- Я не понимаю, как Альбус мог доверить вам целый факультет, если вы не смогли справиться с одной студенткой, – она явно негодовала.
- Я и сам задавался этим вопросом не раз. Прошу заметить – вы тоже предпочли вернуть меня на ту же должность и отдать мне место декана, – Снейп невозмутимо шел за ней.