Поэтому личная религиозность — это всегда дополнительный и очень большой риск психического заболевания, или, точнее, того, что назвал бы заболеванием Бинсвангер. Чтобы не рассуждать на тему сравнительной первичности курицы и яйца, скажем, что оба этих явления тесно взаимосвязаны. Конечно, всегда есть шанс создания верующим человеком адаптационного механизма для себя лично, и это и предполагается православной аскетикой, — но не всем это удается. И уж точно никому это не удается легко. Всем приходится терпеть как минимум — скажем так — «психические перегрузки». Личная религиозная вера отличается от «народной» примерно так же, как полет на реактивном истребителе отличается от полета в кресле пассажирского авиалайнера: у этих транспортных средств разное назначение, а потому разные подходы к понятиям комфорта и безопасности.
Итак, если от личной религиозной веры столько неудобств, то кому она нужна? Избегая сейчас богословских объяснений, достаточно сказать, что вопрос так не ставится. Может, ты хочешь его так поставить, но он не ставится. Предмет религиозной веры просто есть и все. При всей своей нематериальности он никак не менее реален, чем любой предмет материального мира вокруг нас. Как каждый из нас сам для себя. Можно, наверное, убедить себя, что я сам не существую (например, путем какой-нибудь очень глубокой медитации), но это трудно и неконструктивно. Вот так же и реальность, которая открывается индивидуальной верой. Убедиться в ее отсутствии — это для человека верующего упражнение из того же ряда, что убедиться в отсутствии самого себя.
Вера, разумеется, проверяема. В этом смысле верен афоризм, приписываемый католическому теологу XX века Карлу Ранеру: «Я не верю в чудеса — я на них опираюсь». Чудесами обычно называются случаи, когда всякая другая реальность, кроме реальности веры, говорит, что такие случаи невозможны, а они случаются. (Тут логически следовало бы привести философское рассуждение о том, что верифицируемость и фальсифицируемость данных личной веры принципиально не отличаются от того, что имеем в остальной жизни, включая науку, и что теория научного знания Карла Поппера, утверждающая обратное, неверна даже для науки, — но те, кого это по-настоящему интересует, уже сами прочитали Томаса Куна и Имре Лакатоса, не говоря о более поздних авторах, а кто не прочитал, может пойти и прочитать).
Человеческое знание все в целом, а не только религиозная вера, базируется на некоей недоказуемой очевидности. Сегодня образованные люди об этом знают из трудов упомянутых выше Куна и Лакатоса, а еще (и, может быть, в первую очередь) Курта Гёделя, а все вообще люди могут в этом убедиться еще проще, начав с самонаблюдения: мое собственное знание о чем бы то ни было имеет предпосылкой мое собственное знание о моем собственном бытии. Оно очевидно для меня лично, но абсолютно недоказуемо даже для меня лично. Нет никаких способов перейти от каких-либо опытных данных, доступных мне относительно моего собственного существования, к логически безупречному выводу о самом факте этого существования. Но для меня факт моего существования ясен без доказательств. Легко догадаться, что и у остальных людей, даже если они обладают особыми научными знаниями, это не может быть иначе. Это, повторю, соответствует природе человеческого знания вообще.
З Вера в Церковь — противоположность религиозной вере в собственное Я
Если у тебя есть религиозная вера, то ты можешь с ней обойтись только одним из двух способов: либо решить, что она открывает нечто только для тебя одного, либо решить, что есть еще другие, которые видят и знают то же самое (и тогда уже, вероятно, даже и такие, у кого это выходит получше, чем у тебя). К чему ведет первое решение — обсуждать не будем, sapienti sat. Остается второе.
Если так, то можно себя поздравить с обретением общей «альтернативной реальности» с неким неопределенным кругом лиц, с которыми, следовательно, предстоит, так или иначе, знакомиться. Это не только твои современники (с которыми познакомиться как раз труднее: ты не знаешь пока что, как с ними установить систему определения «свой — чужой»), а и какие-то исторические личности.